Юльке везло на всякие приключения. Однажды мы пошли на луг рвать щавель, особенно много его было около маленькой березовой рощицы, излюбленного места ворон. Все верхушки берез были унизаны вороньими гнездами. И надо же было Юльке наткнуться на лугу на выпавшего из гнезда вороненка! Она его схватила, прижала к себе и решила притащить в избу. Но вороненок поднял крик – и тут началось… настоящее светопредставление! Стая ворон, такая огромная, что нас охватил ужас, подняв невообразимый гвалт, начала пикировать на Юльку, норовя заклевать ее насмерть. И опять же Антошка спас ее. Он выхватил вороненка, отбросил его как можно подальше, а нам велел свернуться клубком на траве, и сам завершил эту кучу-малу, прикрывшись сверху мешком со щавелем. Через какое-то время стая успокоилась и разлетелась, а мы во весь дух бросились бежать подальше от этого вороньего царства.
Когда мы рассказывали своим родным о Юлькиных приключениях, они не охали, не возмущались и не тревожились. Отец и мама молчали, а бабушка Михалина спокойно советовала:
– Пускай привыкает к жизни, жизнь-то во-он какая большая, и в ней всякого сполна достанется.
Юлька так привыкла и прижилась у нас, что о своем доме и не вспоминала, будто не было у нее отца с матерью, будто не хотелось ей пшеничных блинов со сметаной, сала или ветчины, яичницы с маслом, сахарных кренделей… Ее вполне устраивала жизнь, которой жили мы, – без всяких телячьих нежностей и обильных разносолов. И когда вдруг, как снег на голову, появилась на нашем дворе серая лошадь, и на возке восседали ее родители: тетя Глаша и дядя Савва, гостья наша в лице переменилась, отошла в сторону.
– Все равно не поеду, все равно не поеду домой, – бубнила она под нос и не спешила в объятия родителей.
Тетя Глаша пошарила в бричке и вытащила белый холщовый мешок.
– Эй, артель, подотри сопли и налетай на гостинцы!
Дважды нас не надо приглашать, мы столпились около мешка и ждали, пока она его развяжет, а, заглянув внутрь, ахнули: в нем были сахарные пряники, крендели, пышки! Все это издавало неземной аромат, и всего этого добра было в мешке так много…
– Это все вам, отводите душу! – она посмотрела на Юльку, та стояла в сторонке и никак не реагировала на материнский гостинец. – Ты, дочка, что стоишь, как одичалая, не радуешься, что приехали за тобой? Аль материных кренделей нет аппетита попробовать?