Дня через три после происшедшего у нас в классе приехал в Кузьмино из района дяденька: худощавый, борода рыжая, очки на носу. Мы сидели в классе тихо, как напуганные мыши, и ждали: что-то теперь будет? А приезжий дяденька в учительской долго вел секретную беседу с Евгенией Петровной. Баба Ева не звонила на переменку, изредка заглядывала к нам в класс, грозила пальцем, сидите, мол, тихо и не пикайте!
Когда учительница ушла в свою комнату, где у нее стояли большая никелированная кровать с периной и атласным покрывалом и приземистый комод с ящиками, и там закрылась, дяденька в очках стал вызывать к себе ребятишек, не всех сразу, а по три-четыре человека. Он расспрашивал их, как они учатся, как дома живут, как уроки готовят, стараются ли? И как их наказывают в школе, когда они нарушают дисциплину. Ребята отвечали:
– А мы не лодырничаем, учиться стараемся. Только нет у нас тетрадок, не на чем писать.
– И задачи тоже не на чем решать. А еще – букварей мало.
– Да еще больно охота, чтоб глобус у нас был. А так мы не фулюганим…
Как только ребята избавлялись от робости, приезжий спрашивал:
– Ну, а за что же вас Стась Лавицкий ремнем лупцевал?
– А за то, что когда спросишь что-нибудь у товарища или голову к окну повернешь…
– Да бил он нас так крепко, как палач!
– И что же, он так каждый день ходил по классу с ремнем в руках и хлестал вас? – уточнял дяденька в очках.
– А то как же? Каждый день! – отвечали ребята. – У нас двое парнишек, Костя Шорох и Саня Грибок, перестали в школу ходить. Стась им крепко наподдавал за то, что они хотели у него ремень вырвать.
– Ага! Он вон какой здоровенный, у них дома сала и колбас навалом. У такого мурла разве вырвешь ремень? А учительница еще на Костю и Саньку накричала… Они ж хорошие, не лодыри!
Бородатый дяденька из района вызвал и меня с Аней. Входим в учительскую, а ноги дрожат от страха: а ну как скажет, что мы во всем виноваты, и исключит нас из школы, тогда как?
– Ну-с, как вам живется? – спросил он, поглаживая бородку. Мы молчим.
– Кто из вас самая храбрая?
– Аня храбрая! – подсказала я.
– Ну вот пусть Аня и расскажет, как она боролась за справедливость.
– А что ж он, Стах Лавицкий, все ремнем и ремнем. Что мы ему, собаки? Подкрадывается, как волчина, и бьет ребят со всего маху. Ну я его за это крепко за чуб надергала.