Но я, увильнув от объятий Арена, решительно приближаюсь к Элоранарру и протягиваю лист, разворачиваю.
Он выхватывает его.
– Уважение к женщинам, – читает недоверчиво. – Отсутствие уничижительных высказываний о женском уме и способностях. Разрешение на приём в ИСБ женщин… Что это за бред?!
– Дочитай до конца, – твёрдо прошу, практически требую я.
Элоранарр сжимает листок в очешуившихся пальцах, и бумажка вспыхивает, осыпается пеплом.
– Мне не до детских игр! Валерия, найди мою избранную!
Золотой щит Арена, усиленный гербом с его именем на поверхности, укрывает меня от Элоранарра, тёплые руки ложатся на плечи.
– Лера, помоги ему…
– Я помогла. Точнее, пыталась, – указываю на пепел на пурпурном узоре ковра, – объяснить, почему избранная не хочет иметь с ним дело. Я не скажу, кто она. И не проси.
У Элоранарра округляются глаза, он хватает ртом воздух, от моей наглости не в силах вымолвить ни слова. Зато Арен может, от него исходит возмущение:
– Избранных нельзя скрывать! – Он крепче сжимает мои плечи. – Это противозаконно.
– Правильно, Валерия, не помогай, – Видар серьёзно смотрит на меня. – Избранных принуждать нельзя, получится только хуже.
Он знает, что говорит: у него с избранной всё кончилось очень печально. И я помню, как решительно была настроена Риэль сбежать в другие миры, поэтому твёрдо повторяю:
– Не скажу. Для твоего же блага.
Глаза Элоранарра вспыхивают, сеть золотых вен вспухает на лице и руках.
– Для моего блага? – рычит он.
– Элор, – жёстко одёргивает его Ланабет. – Остынь, подумай…
– Мне нужна моя избранная! – Элоранарр подскакивает к императору, тот отшатывается, но Элоранарр хватает столик и швыряет в стену. Обломки и щепки разлетаются, одна застревает в волосах императора. Элоранарр выдыхает пламя. – Немедленно!
Ковёр под его ногами тлеет, источая запах палёной шерсти.
Хмурый Ранжер напоминает:
– У тебя и так три женщины, зачем четвёртая, даже избранная?
– Потому что только она имеет смысл!!!
Душераздирающий возглас сменяется тишиной. Эта откровенность, крик души, боль, читающаяся в лице и поникших плечах, действует на меня куда сильнее требований и его буйства. Ещё и сочувствие Арена проходится по нервам.
«Лера, пожалуйста, – просит он. – Скажи ему».
Да мне хочется! Но…
«Арен, она сбежит, она обещала сбежать, как только он узнает».