В самой пещере имелась внушительная
поленница, к ней прилагалась полноценная каменная печь с
установленной поверх стальной решеткой для готовки. Несколько
двухъярусных кроватей в дальнем углу и пара держателей в стенах под
факелы, чей запас также оказался заботливо подготовлен. Судя по
тому, что в пещере было сухо и не нагажено, дьяволов папаша Сэйж
сюда не пустил. Однако дочке он об этом месте рассказал, а та уже
передала свои знания нам. Так-то я бы тоже ни за что не полез в
узкую щель, служащую входом в помещение.
— Что-то мне начинает казаться, не
такая уж это и секретная тропа, — прокомментировал я, разглядывая
толстые сундуки, закрытые на замки с полосками магического
кристалла. — Кажется, здесь частенько останавливается человек
двадцать.
— Какая сейчас разница? — разводя
огонь в печи, спросила Ада, стряхивая с себя воду.
— Такая, что хозяева могут и
заявиться в любой момент, — пояснил в ответ, продолжая
осматриваться. — И хорошо бы обойтись без драки.
Дьяволица громко чихнула, поднимая
пепел в печке.
— Будь здорова, — машинально пожелал
ей, продолжая изучать сундуки.
Их составили под стеной ровным
рядком, и на вид они казались очень тяжелыми. Черный металл,
похожий на чугун, с множеством следов механических повреждений, на
полу под ящиками – следы волочения.
— С чего вдруг? — спросила Ада,
поворачиваясь ко мне испачканным в саже лицом.
— Вежливость, — пожал плечами я.
А сам понял, что здесь, вообще-то,
так не принято. Вот тебе и великая конспирация, Дим. Палюсь на
таких мелочах. Рано или поздно, но кто-то да выскажет идею о моем
вселении в чужое тело. Надо осторожнее выбирать слова. Или все же
уже пофиг?
— Дьяволы не болеют, — сообщила Ада в
ответ. — Что там с сундуками?
Вместо ответа я размахнулся и сбил
булавой первый замок. С хрустом крепление разлетелось, а от моего
оружия отломился один из шипов. Медвежатник от бога просто.
— Ну чего ты начинаешь, — вздохнул я,
осматривая испорченную булаву. — Нормально же общались...
— Вот поэтому я и полагаюсь только на
себя, — с усмешкой заметила дьяволица, занятая растопкой. —
Открывай уже, потом поплачешь о своей боевой подруге.
Отложив булаву, я поддел пальцами
тяжелую крышку и поднял ее, стараясь на всякий случай не дышать.
Сундук со скрипом открылся, на пол едва не посыпалось мелкое
содержимое.