Смешно бы это было – если бы не её глаза и не ледяной холод пальцев, сомкнувшихся на его запястье.
– Кась, а что там? – спросил он шепотом.
– Эрлих, – ответила она глухо. – Эрлих и его инструменты. Но ничего, я ведь сама выбрала.
Она просто тлела изнутри. Сквозь контуры её лица проступало то, страшное и неназываемое – пустые провалы глазниц, страдальческий предсмертный оскал. Пальцы терзали его запястье до синяков, до кровавых ссадин.
А потом её не стало.
Уже давно стемнело – а Клеман всё не двигался с места, глядя в темноту невидящими глазами.
Дверь осторожно скрипнула. Утренний незнакомец в чёрном пальто вошел в келью.
– Стреляй уже, – равнодушно сказал Клеман.
– Зачем? – недоумённо спросил человек. – У меня даже оружия нет. Где ты видел жандарма без оружия?
Клеман помотал головой.
– Вижу, ты не в духе. У меня тоже был не лучший день. Знаешь, неприятно, когда твоих подчиненных вырезают одного за другим, как скот.
– Ты что, Эльхандер? Наместник?
Гость кивнул.
Вот он – стоит в двух шагах. Может, и вправду безоружный. Главная цель. Главная беда свободной Валации. Броситься на него, сбить с ног, головой приложить о край кафедры…
Клеман медленно поднялся.
Или вот – бутыль с керосином на полу валяется, только руку протяни. Ударить по лысой башке, а потом – чиркнуть спичкой…
– Так что, поговорим, Клемент? Судя по тому, что я видел, ты – интересный собеседник.
Он осёкся, видно, разглядев что-то в глазах Клемана.
* * *
Клеман переступил порог своей комнаты с чувством человека, вернувшегося в родной дом после многолетней отлучки. Сколько времени прошло? Две ночи?
Он начал собирать вещи. Книги, тарелки, бельё – всё это было на новой квартире. Просто здесь не хотелось оставлять ничего своего.
А еще он ждал её. И дождался.
Ирена влетела в комнату, как ошпаренная. Закрыла дверь на замок, обернулась – и, ойкнув, прикрыла ладошкой опухшее от слез лицо.
– Иди уже сюда, – только и сказал он.
– Клем, – она уткнулась в его плечо и замерла, тяжело дыша. От её волос пахло дымом. – Это было ужасно. Вацлав…
«Этот ваш Родольф – пустое место. Бояться надо не его; надеюсь, ты уже и сам всё понял. Что будет завтра? Твой дорвавшийся до власти друг соберёт всех лучших людей Братства. Тех, кому верят, кого боятся, на кого надеются, – голос Эльхандера был размеренным и скучающим, как будто Наместник пересказывал давно известную историю. – Или поступит проще: спросит, кто ощущает в себе достаточно воли, чтобы владеть древней Силой. А потом – угадай, Клеменс, что он сделает?»