Какой я была в той ситуации, когда пришла в магазин, чтобы вернуть деньги за бракованную коляску? Кем я себя ощущала? Что я о себе думала?
Я чувствовала себя маленькой и незначимой. Я была скромной, робкой и неуверенной. Даже продавщицу, молодую женщину, я ощущала большой и значимой, а себя – маленькой жалкой просительницей.
– Добрый день! – сказала я ей, сказала доброжелательно и даже заискивающе, потому что от нее зависело, вернут ли мне мои деньги. – Вы не могли бы мне помочь…
И я, сбиваясь и волнуясь, объяснила ей, что произошло.
Я действительно объяснила это, волнуясь и сбиваясь, как говорят робкие и неуверенные в себе или в своей позиции люди.
И моя тревожная, неуверенная интонация, мое волнение, мой взгляд – виноватый и заискивающий – уже рассказали ей обо мне все: и кто я есть, и чего я стою, и как со мной можно обращаться.
Продавщица посмотрела на меня, как смотрят на несчастную жертву, посмотрела высокомерно и надменно и тоном начальника, решающего судьбу подчиненного, сказала:
– Ну, не знаю, что мне с вами делать… Сразу надо было смотреть…
Я дернулась было сказать, что брак этот не мог быть обнаружен в магазине, но промолчала, потому что тоже почувствовала в ее интонации начальника, строгого и непримиримого. И робко начала мямлить что-то вроде – «может быть, как-то можно…»
– Идите к директору, – строгим голосом сказала продавщица и отвернулась от меня, показав всем своим видом, что я с моей проблемой ее больше не интересую.
(О, как прекрасно чувствуют нашу неуверенность продавцы, регистраторы, уборщицы – вообще весь обслуживающий персонал, который должен знать свое место и просто качественно выполнять свои обязанности! Они никогда не позволят себе так себя вести с уверенными людьми, чья уверенность, «ценность» видна, читается сразу. Но как не доставить себе удовольствие поиздеваться, покомандовать над слабой и робкой жертвой!)
После такого «ласкового» обращения я вообще сникла и, ощутив себя еще более неуверенной, пошла к кабинету директора.
Я подошла к кабинету директора, посмотрела на табличку на двери и остановилась, сомневаясь, стоит ли мне вообще туда идти.
Я боялась даже продавца, а тут – директор! И я стояла перед кабинетом долго, решая, идти или не идти к нему, потом робко постучала в дверь.
Я постучала именно робко, тихо, как и стучат неуверенные в себе люди, боясь побеспокоить, боясь потревожить других. Даже своим стуком они говорят: я – маленький, робкий, неуверенный человек.