Директор магазина, услышав этот стук, уже знала, кто стучит. Так не стучат уверенные, знающие себе цену люди.
Они заявляют о себе громко. Они стучат громко. Они никого не боятся побеспокоить. Они как бы говорят: слышите – я иду! А тут стучала маленькая «жертва».
– Войдите! – услышала я строгий голос. Сердце мое дрогнуло от строгого этого голоса, и я еще более неуверенно приоткрыла дверь кабинета.
Я именно приоткрыла дверь, просунула туда голову и робким голосом спросила:
– Можно?
И этот мой жест – немного приоткрыть дверь, показав свою робость, и моя интонация – скромная, почтительная, – рассказали хозяйке кабинета, кто к ней входит.
Уверенные, знающие себе цену, умеющие постоять за себя люди и в кабинеты входят уверенно – широко распахивая двери, показывая, сколько места нужно такому большому человеку. Я же, что называется, «просочилась» в дверь, показав всю свою «величину».
Думаю, диагноз директором был поставлен сразу же: в кабинет вошла робкая, неуверенная в себе, запуганная женщина, которая не сможет за себя постоять, не будет отстаивать свои права, спорить, а будет лишь согласно кивать головой и извиняться.
Я же всем своим поведением продолжала «сигнализировать» – кто я и как можно со мной обращаться. Зайдя в кабинет, я села на краешек стула, как бы показывая, что я ненадолго и много внимания к себе не потребую.
Я села так, как садятся скромные и робкие посетители. Потому что значимые, важные люди садятся, занимая весь стул целиком, откидываются на спинку стула как хозяева положения. И разговор они ведут как хозяева положения: «Почему мне продавец не возвращает деньги за коляску? Почему коляска по такой цене – бракованная?..»
Но это была не я. Сидя на краешке стула, я тихим голосом начала мямлить: «Может быть, можно…» Это и решило исход моего дела. Все мои проявления показали, как можно со мной обращаться.
И ничего удивительного не было в том, что хозяйка этого кабинета обращалась со мной, – как с маленькой «жертвой», с которой можно было не церемониться. И мне отказали даже в том, что должны были сделать – вернуть деньги. Отказали, будучи абсолютно уверенными, что я не стану возмущаться, что я соглашусь с отказом. Что я не постою за себя.
Так и получилось.
– Извините, – сказала я, перед тем как выйти из кабинета. – Спасибо…