Испуганная девочка сжалась в комок,
крупно дрожа всем телом.
- Я не знаю, бабка Левония…
- А ведь ты мне врешь, девка! –
резко сказала Левониха, быстро развернувшись к девочке и впиваясь в
нее взглядом.
Трясясь все сильнее, Нюрка
заплакала.
- Где Аринка? А ну, Нюрка, не молчи!
– встряхнул дочь Захар.
- Я не знаю! – зашлась в плаче
Нюрка.
Левониха посмотрела на нее
долгим-долгим взглядом, развернулась и пошла со двора.
Аринку нашли через два дня. Левониха
всю деревню подняла, сразу на реку указав. Все излазили, всю речку.
И только спустя два дня безрезультатных поисков принялись баграми
растаскивать затор из веток в быстрине. Она и всплыла.
Сильно осерчала Левониха на
Игнатовых.
Ночь над телом Аринки просидела, а
утром хоронить ее понесла. Игнатовы-то всей семьей вышли ей
навстречу – сочувствие высказать, с Аринкой проститься. Увидела их
Левония, и лишь глазами повела, а все Игнатовы разом со страшной
силой в плетень свой впечатались, поломав его напрочь и на ветки
свалившись.
Схоронила Левония девку. Сама
схоронила. Где – то никому не ведомо. В деревню ввечеру вернулась.
Отродясь ее такой не видели. Прошла по деревне босая, в черном
балахоне, простоволосая. Темные ее волосы с нитями седины свободно
трепал ветер, кидая их ей в лицо прядями. Будто не замечая того,
Левония шла, глядя перед собой. И никто не посмел ей даже слова
сказать – страшно было.
Дошла она до Игнатовых. Встала перед
воротами. Протянула руки к луне, и заговорила:
- Тебя, Луна-сестрица, силу
дарующая, в свидетели призываю!
Повернулась лицом к ветру, протянула
к нему руки, произнесла:
- Тебя, братец Ветер, силу хранящий,
в свидетели призываю!
Опустилась на колени, а после и
вовсе легла на землю, прижавшись к ней всем телом и будто обнимая
руками:
- Тебя, земля-матушка, жизнь дающая,
в свидетели призываю!
Встала, поклонилась на три стороны,
минуя сторону Игнатовых, проговорила:
- Силы охранные, жизнь берегущие, к
вам обращаюсь, и вас призываю! Отныне оставите вы земли проклятые,
чтоб никогда сюда не возвращаться! Пускай все беды, несчастия,
хворобы и страхи людские отныне пребудут на земле проклятой!
Единожды вступлю на землю проклинаемую, да проклята она будет
навеки за жизни многих, кому огневка была дарована!
Развернулась лицом к дому Игнатовых
и шаг большой сделала, словно черту перешагивая. Все Игнатовы
высыпали навстречу ей, и стояли белее снега.