Домик в деревне - страница 61

Шрифт
Интервал


Маринка к тому времени уж в лихорадке горела. Иногда в чувство приходила, тогда кричала от боли, метаться пыталась, да не могла – больно было. Раны у ней все воспалилися да гноем сочились – гнила девка еще заживо. Агафья от ей вовсе не отходила – тысячелистник мяла да на раны ложила, только бестолку все было – на седьмой день, промаявшись так, померла Маринка.

Братья, узнав то, влетели в каморку да снова давай пинать упыреныша, сквозь слезы обещая ему муки адские. Насилу их Захар остановил, не то до смерти бы запинали.

Ну что делать? Поплакали все, Маринку схоронили, да стали жить-бедовать дальше.


Соседи, с того боку, что к реке был, как Маринку-то схоронили, собрали вещички, скотину да детей, да к родственникам подались, дом свой бросивши – спугались проклятья-то, Левонихой наложенного. Последние соседи со стороны реки в затылке почесали, подумали хорошенько, детей в охапки похватали да тож оттуда уехали.

По деревне стали слухи ходить, что во дворе у Игнатовых Аринка хозяйкой расхаживает, везде заглядывает. Смотрит да хмурится, как только она одна могла. А в глазах огонь пылает. Вот как-то раз соседка-то, по нужде ночью выйдя, подышать решила. Пошла грядки глянуть.

За дом-то зашла к огороду, глядь – а на загородке, что промеж их с Игнатовыми, Аринка сидит да ножками болтает. Стукнет ножкой по столбу три раза, да огонек-то и запульнет в огород к Игнатовым. Опять три раза стукнет – опять запульнет… Страшно той соседке сделалось, стала она назад пятиться, да на палку-то и наступила. А палка возьми да хрустни.

Услыхала Аринка, на хруст обернулась. Увидала соседку, улыбнулась так нехорошо, головку на бок склонила и манит ее пальчиком – мол, поди сюда. У той сердце-то и зашлось. Там и завалилась совсем. С утра-то очухалась, глядь – а под загородкой, где Аринка-то сидела, всё ровно выгорело. Спужалась она, домой кинулась, мужа да сыновей растолкала да рассказала им все.

Ну те давай в затылке чесать – че делать-то теперя? Как от колдовки избавляться? Ну, сын, подумав, и спросил:

- Мать, а с загородки-то она спускалась что-ль?

- Не, сына, не спускалася. Так и сидела на жердочке, ножками болтала, обернулась тока, - помотала головой по подушке мать.

- Ну ежели не спускалася, а лишь манила – знать, не может она с оттудова-то уйти, - подумав, выдал сын. – Надоть загородку, а лучше плетень повыше со стороны Игнатовых еще один поставить, чтоб пустырь промеж нас стал, тады и достать нас Аринка не сможет.