Чего уж, шуметь так шуметь. Бью
рукой, потом двумя и преграда таки поддается, с лязгом падая на
пол. Высовываюсь по пояс, осматривая закоулки полутемного
помещения. Ага, а вот и мина за дверью. Хитро устроена ловушка, с
палубы не заметишь. Любого, кто пересечет порог, разорвет на части.
Только вот я нахожусь с другой стороны, поэтому тяжело вываливаюсь
наружу, подобно массивному моржу на прибрежную гальку. Оказавшись
на полу, вытягиваюсь в струну, разминая затекшее тело. Особенно
беспокоит шея, которая уже даже не ноет, бесконечно болит.
Заставляю себя подняться, опираясь
рукой о стену. Обстановка внутри спартанская, что резко
контрастирует с кичливой роскошью палуб и пассажирских кают.
Простая мебель, скромный диванчик в углу, а вот и шкаф со всякой
мелочью. Чего здесь только нет, начиная от пассатижей и заканчивая
сварочным аппаратом, но меня интересуют исключительно цифровые
ключи. Их здесь с добрый десяток, разноцветных, по форме и виду
напоминающих жевательные пластинки. Не разбирая, распихиваю находки
по карманам и подхожу к мине, приветливо подмигивающей красным
глазком.
«И тебе здравствуй, старая
знакомка».
Угол обзора у такой малышки
небольшой, градусов двадцать-тридцать, но рванет так, что кишки
собирать устанешь. Проверено на личном опыте в виртуальной
реальности.
Аккуратно осматриваю продолговатый
объект и нахожу искомое в виде небольшого углубления. Засовываю в
него палец, применяю небольшое усилие, щелчок… и красный глазок
меркнет. Малышка может и смертельная, но деактивируется проще
простого. Теперь на выход.
- Вы пришли, - слышу усталый голос за
дверью.
- Да, отыскал ключи в комнате
стюардов. Будем надеяться, какой-нибудь, да подойдет.
В ответ никаких эмоций - тишина.
Пробую один, второй, третий. Писк..
писк… писк… щелчок. Дверь бесшумно скользит в сторону и глазам
открывается весьма неприглядная картина. Вещи раскиданы, подушки
порваны, а наполнитель разбросан по всему полу. Разбито все, что
только можно: зеркала, экран телевизора, осветительные панели и
даже статуэтка, чье безголовое туловище валялось прямо у порога.
Виновница сего безобразия сидела, забившись угол, в лохмотьях
некогда бывшего дорогим платья.
- Не смотрите на меня так, - говорит
она. Лица не видно за спутанными космами волос, но я чувствую
тяжесть ее взгляда.