- Так это как?
- Словно я сумасшедшая.
Отрицать очевидное бессмысленно, она
именно так и выглядит. Не хватает только стен, обитых войлоком.
Рука сама тянется вытащить пистолет из-за пояса, а ну как
кинется.
- Помогите подняться.
В голосе звучат командные нотки. Ну
да, на полу сидит самая настоящая аристократка, в природе которой
заложено повелевать и не важно, какая вокруг царит обстановка. За
закрытыми дверями, пока никто не видит, они способны на настоящее
безумство, но стоит появиться постороннему зрителю и превращаются в
саму благообразность. В этом и заключается вся суть высшего света:
замазывать гнойные язвы толстым слоем грима.
Впрочем, меня таким не удивить:
четыре года бок о бок прожил с отпрысками великих семей, всякого
насмотрелся. Поэтому молча подхожу к мадам, помогаю подняться.
Она тут же поправляет волосы и взору
моему представляется красивое лицо женщины лет… Затрудняюсь
предположить сколько, с учетом чуда пластической хирургии и средней
продолжительности жизни, которая в развитых параллелях достигает
трехсот восьмидесяти лет. По местным меркам ей может быть как
пятьдесят, так и двести. По земным диапазон несколько меньше: от
тридцати до сорока.
- Не смейте осуждать меня, - строго
произносит она.
- Я не сказал ни слова.
- По вашему взгляду вижу, не спорьте,
- мадам складывает исцарапанные ладони на животе и, слегка подняв
подбородок, высокомерно оглядывает меня, как… Как живое существо и
на том спасибо. – Хочу есть, немедленно.
- А с корабля выбраться не
хотите?
- Что за неуместные шутки.
- Мои шутки уместны ровно настолько,
насколько уместен ваш тон. Я не прислуга, и мы не в замке, поэтому
рекомендую сбавить обороты.
- Что себе позволяете, мальчишка!
- Мне уйти?
Губы женщины кривятся в подобие
улыбки. Смотрится несколько странно, учитывая грязные разводы
макияжа на лице и общий антураж камеры.
- Я голодна, принесите еду, а после
мой супруг рассчитается. Вы получите все причитающееся в полной
мере, даю на то слово чести.
Прозвучало, как угроза, но стоит ли
заморачиваться по пустякам. Есть хотелось нам обоим, а до
ближайшего ресторанчика рукой подать.
- Запритесь изнутри и дверь никому не
открывайте, я скоро вернусь.
- Не собираюсь сидеть, как вольная
птица в клетке. Мне нужен воздух.
Сколько пафоса, какие эпитеты, какие
сравнения. Смотрю на измазанный тушью профиль гордячки. Сколько же
презрения в этих глазах.