Споры о вещи велись искони. Вещь есть спорный предмет между материалистами и идеалистами (подобно тому как душа – главный спорный предмет между материалистами и спиритуалистами).
Реальна ли вещь? Только ли вещь реальна?
Материалисты: только вещь и реальна.
Аматериалисты: вещь совсем не реальна (открыто или прикровенно).
Решение: вещь реальна; но не только она.
Предметное обстояние давило на спорщиков и заставляло их постепенно уступать. Уступка навязывалась от предмета и не принималась открыто субъективистом: люди начинали фиксировать в вещи невещественное, стремясь свести самостоятельный от вещи инокатегориальный предмет к невещественному в вещи (материалисты) – совлечение; или же стремились, говоря о вещи, разуметь это невещественное, сводя к ней всю вещь и включая невещественное в сферу идеального (идеалисты) – возведение.
Отсюда возникла в истории философии феноменологическая утрата вещи как категориального специфического предмета sui generis>54.
Решить спор невозможно без самостоятельного вновь обретения этого предмета в его основных свойствах. С этого мы и начали.
Споры решаются настойчивым требованием ответа на вопрос о категориях: вещь есть множественный, пространственно-протяженный, временно-длящийся, непрерывно – в движении меняющийся, чрез телесное касание к человеческому телу познаваемый, материальный кусок (физика – динамика – химия)>55.
Ответ должен быть налицо: да или нет.
Наличность других категорий должна немедленно породить признание наличности иного предмета с иным названием.
«Можно построить», например:
материальное, но не пространственное;
материальное, но не протяженное;
пространственное, но не временное;
длящееся и материальное, но не протяженное;
движущееся и материальное, но не множественное и т. д.