По дороге в вечность - страница 42

Кэмрин вскидывает голову и смотрит на меня. Наблюдает за мной, словно пытается угадать мои дальнейшие действия. Меня завораживает ее лицо. В нем появилось что-то загадочное и хрупкое, чего я не видел или не замечал раньше. Она отталкивает меня от края кровати. Я инстинктивно ложусь на спину. Кэмрин взбирается на меня и целует мне живот и ребра, а сама тем временем устраивается на мне. Я невольно вскрикиваю – так меня заводит ее жар и влажность между ног. Она улыбается мне ласковой невинной улыбкой, но я-то знаю: в ней нет ничего похожего на истинную невинность. Ее пальцы обхватывают мой член. Это так неожиданно, что я буквально закатываю глаза, а она уже вводит его в себя. Медленно, до жути медленно, превращая это в пытку.

Я позволяю ей трахать меня столько, сколько ей хочется, и сдерживаюсь как могу, чтобы кончить с ней одновременно. Но в самую последнюю секунду происходит то, чего я совсем не ждал и не мог предвидеть. Меня охватывает паника. У меня всего мгновение, чтобы решить: кончить в нее или на нее. Надеюсь, она ничего не почувствовала.

У меня бешено колотится сердце. Не хватает воздуха. В комнате прохладно, но весь лоб покрыт капельками пота. Чувствую, что вот-вот кончу. Эндрю почему-то паникует и брызгает не в меня, а на лобок. Меня это немного удивляет, но я не подаю вида. Наклоняюсь, слегка касаюсь его грудью, беру в руки скользкий член и выжимаю все, что еще там осталось.

Затем падаю на Эндрю и прижимаюсь к нему щекой. Мои колени все еще согнуты, поскольку я продолжаю сидеть на нем. Мое ухо оказывается рядом с его сердцем, и я слышу частые удары сердца Эндрю. Он раскидывает руки, успокаивает дыхание, потом обнимает меня и прижимается губами к моим волосам.

Я лежу на нем и думаю. О том, что случилось и чего не случилось. О том, как вкусно пахнет его тело и какая теплая у него кожа. Эндрю стал ручным. И все потому, что боится причинить мне вред: физический, эмоциональный. А то и душевный тоже, если такое возможно. Я люблю его за это. Я люблю Эндрю за его любовь ко мне, но надеюсь, он не станет вечно дрожать надо мной.

Пока я разрешаю ему это делать. Пусть вначале сам убедится, что я пришла в норму, тогда и вся эта опека закончится. Я уважаю его чувства.

Приподнимаю голову и улыбаюсь ему.

Интересно, начнет ли он сейчас оправдываться? Скажет, почему в последнее мгновение вытолкнул член из меня? Возможно, скажет, что сомневался, надо так делать или нет. Но Эндрю молчит. Может, ждет моих слов? Но я тоже молчу.