Разумеется, шумела песня. Исправно зияли рты старушек, выцветшие глаза от усердия сочились слезами. Матушка братьев, не в такт раскачиваясь, вела второй голос, Андрей не натужно, однако в тему держал высокую партию.
Ирина хмуровато нашептывала мужу (она и здесь пригожа):
– На кой твоим братовьям бабкин дом с их неорганизованной жизнью!? Руки приложить, какую ладную дачу можно соорудить. Чем людей изобретениями смешить… – Ирина без вкуса ткнула в рот капусту, вздохнула, устремляя далеко сокровенный взор: – Артем из зимнего вырос.
Вадим, чуть наклонив голову, вместе насмешливо и ласково рассматривал супругу:
– Погоди с подобным. Да и мать с Петей (повелось, дядю Петю братья звали по имени) не забывай – их воля.
Ирина протяжно, с сарказмом перечила:
– Сказа-ал, Пе-етя – ему, кроме рыбалки, все синим пламенем! А для мамы, известно, твое слово первое.
– Всё-о-отдал бы-ы за ласки взоры, – подхватывая новый номер, ёрно и лирически клонясь к ней, замычал Вадим.
– Чтоб ты владела мной одна! – сопранила Ирина, кладя на плечо мужа руку.
Уж сумерки пожаловали, длинные и резкие тени расписывали строения. Поредело хорошо, за убранным столом где-то с краю горбились редкие фигуры мужиков – налились головушки. Женщин видно не было, уборкой занимались. «Настя, накинь из машины кофточку! И далеко не убегай, скоро едем!» – Ирина. За воротами, рядом со смазливой иномаркой мама Марина руководила погрузкой, Андрей впихивал в багажник всякое. Ворчал:
– Кому все это?! Мне не надо, Вадим тоже отказывается.
– Нам с Колей – тебя ж потом приехать не упросишь!
– Мам, все одно после девяти дней за тобой Колька приедет… – Замер. – Кстати, он теперь с нами не собирается, куда я это барахло?
– Как это не собирается? – взвилась мать.
– Не хочет! Он с Генкой на электричке. С нами Петя едет.
– Как Петя? – возмущение выросло. – Разве Петька сегодня уезжать наладился!?
Мама усеменила на разборки. Из ворот вышел Вадим с длинным узким свертком.
– Ну вот, теперь у меня лежать будет. Дед Алексей наказывал беречь.
Андрей кивнул.
– Дай-ка гляну – я ее не видел уж лет двадцать. Как в деревню перестал на лето ездить.
Вадим развернул сверток – в нем лежала потертая, небогато инкрустированная сабля.
Давно состоялось лето, расположился отличный будничный вечерок. В трехкомнатной среднего достоинства брежневке в меньшей комнате разместился Вадим с пятнадцатилетним сыном. Ковырялись в механизмах.