гражданский, но начальство-то – служба! – Опал. – И без того почти неделю прогулял – спасибо, Костя лейтенанта нашего уговорил поручиться. Нет, никак не получится.
Скрипел пол под ногами мужчины, нудило радио.
Надя села, убрала с лежака ноги. Молчала, лицо было пустым. Неожиданно глаза расширились (взгляд не отставал от пола), пальцы часто задвигались, царапали кушетку – визгливо, неприятно отчеканила:
– Я не мо-гу од-на!!
– Заткнись! – Толя остановился, злобно развернулся к ней. Вдруг подскочил, лицо перекосило ненавистью. – Ты же мне всю душу вымотала! Ты же… – Тряс перед своей грудью сжатые кулаки. – Сссука!!
Надя вскочила, глаза безумно горели. Истекала суровой руганью и самыми отчаянными пожеланиями. Неутоленная, яростно, вытянув руки с растопыренными пальцами, кинулась на Толю – рычание, визг. Толя ловко перехватил, бросил ее на кушетку, придавил коленом – не особенно, впрочем. Вскоре отпустил и отошел… Надя рыдала, конвульсии били тело, захлебываясь слезами, тяжело, до рвотных судорог, пустых, закашлялась… Изможденная, встряхиваемая остаточными конвульсиями утихла. Перевела рыдание в нытье.
Толя сидел на стуле, руки безвольно бросил между колен, взгляд намертво упер куда-то рядом с женщиной. Она грузно села, подняла зареванное, обезображенное лицо.
– Пожалел бы, я же беременная.
– Ну и что? – устало, глубоко вздыхая, кинул Толя. – У меня мать тоже беременная была.
– Так… ничего, – Надя халатом вытерла слезы.
Толя встал, снова тяжело вздохнул. Безжалостно, ровно, монотонно талдычил:
– Ты мне пузо свое не суй. Кто в тебе, неизвестно. Я ли, Костя – а может, член с горы Магнитной… – Тон стал назидательным, в голосе завелись акценты: – Ты тут сама решай, а у меня невеста есть. Я так думаю, через полгодика оторву отсюда. Рыло на этих заработках не наешь! (Без сожаления) Да и какие с тобой деньги – ты меня не то что в кисель, в брагу превратила.
Теперь вздохи пошли со стороны Нади. До слов, правда, они не разогнались. Толя посветлел:
– Не понимаю я тебя, Надюха. О чем ты думаешь?
Надя склонила голову, смотрела без адреса, на лице появилась слабая виноватая улыбка:
– О чем думаю? Да вот, думаю – сдохнуть или еще пожить!
– Вопрос, конечно, интересный, – Толя скалился, исподлобья поглядывал на Надю. – Шекспира на тебя нет.
Надя посерьёзнела, коротко бросила: