— Я бы ему свою
жизнь доверил…
— Тогда какого
чёрта, Бэтмен? Какого дьявола ты позволяешь ублюдкам и дальше
вгонять всех вокруг себя в дерьмо? Или тебе с твоим опытом не
хватит мозгов спонсировать Гордона через пятые руки, так, чтоб ни
один комар носа не подточил? Раз ты так беспокоишься об
общественном мнении. Если уж на то пошло, у тебя, конечно, самый
большой кошелёк в Штатах, но ты же не единственный. Есть Оливер
Куин, есть Рэй Палмер, есть китайцы и русские, с которыми ты ведёшь
дела. Почему ты используешь их мощь и финансы только в интересах
одной мрачной фигуры в плаще и маске?
— Не одной…
— Хорошо, вас
наберётся с десяток. Стало быть, фагоциты, так вас и растак об
карданный вал! — Кларк неосознанно перешёл на «деревенский»
диалект, от которого, казалось, давно отвык. — Брюс, едри вас
налево, вы можете больше!
— А ты сам? —
спокойно спросил Уэйн, уже взявший себя в руки. Слова Кента били по
больному, но они были верными, Брюс был достаточно разумен, чтобы
понять это. Но не сражаться за своё мнение он не мог. — Ты,
сверхчеловек, способный уничтожить болезнь движением пальца, сидишь
здесь на более чем скромной зарплате, и… чем ты занимаешься?
Вместо ответа
Кларк встал, взял со стола листок и протянул собеседнику.
— Я работал
над этим. Ты прав, я могу победить
болезнь прикосновением, но только для одного человека. Это —
формула лекарства, которое исцелит сотни тысяч, если кто-то даст
себе труд его реализовать. И мои сумбурные вычисления — только
начало. Рак — далеко не самое страшное, с чем столкнулось
человечество. Альцгеймер. ВИЧ, — Кларк стиснул зубы, вспомнив
доброе морщинистое лицо матери, и процедил: — Старость. Я борюсь со
всем вышеупомянутым и ещё десятком-другим болезней в придачу. Я
хочу, чтобы этот мир жил, Брюс, жил как можно дольше, здоровым и
счастливым. И потому — да. Я отвергаю твоё предложение вступить в
Лигу. Но в ответ говорю тебе: вступай в мою команду. И веди за
собой остальных. Я уже говорил, ты умеешь убеждать. Моя мысль
проста: справедливость можно устанавливать только в здоровом мире.
А мир болен. Я больше не хочу очищать кровь от наркотиков у
двенадцатилетних мальчиков и ушивать разрывы от изнасилования у
девочек того же возраста. Человечеству нужно лекарство, и мы — его
формула.
— Ты предлагаешь
взять мир на короткий поводок и вести его к счастью? — негромко
спросил Уэйн, рассматривая формулу на листке. Кларк рубанул воздух
ладонью: