- Да как сказать… - протянул ведьмак.
– Вышло-то иначе, хотя суть ты, купец, уловил верно. Роскошно
тереться туда, в основном-то, повадились всякие столпы общества, в
виде местного коваля, попика и брата старосты. Первого, вот ведь,
этот самый мертвяк, что всем с детства известен убил, а второго,
пусть и чуток помял-порвал.
- С детства?!
- Точно, - ведьмак усмехнулся, - лет
ему в обед сто, не меньше. Ночью выползает из любой могилы, где
днем отлеживается и давай колесить, но все внутри ограды.
Деревенским с того вреда никакого, сторожей на жальнике отродясь
нет, а ворье какое, село-то зажиточное, даже если залезет свежую
похоронку разрыть, так мертвяк тут как тут, сцапал и давай
оприходывать. Характерно, что никто из местных, или там приезжих
мытарей да чиновников, никогда на кладбище после захода не попрется
просто так. Пацанва, известное дело, пользуется да лихость
показывает, дразня покойника. Ну, а всякие там, м-м-м…
- Сладострастцы, - подсказал Форрель,
- да изменщики. И жопотрахи.
- Знамо дело, что изменщики, -
фыркнул ведьмак, - кто с женой попрется на жальник удовлетворяться?
Ну, если только извращенцы, так те, собственно, в основном по
городам, где побогаче, да замкам с гербами, а в селе, вроде как,
мужеложцев не водилось.
Ратгар еле сдержался, покраснев
вареным раком и вспомнив милсдаря Пеперброка, что, говорят, любил
не только лупить по Милкиному заду, но и сам частенько подставлял
той свое гузно. Но сдержался, хотя ведьмак крыл правду-матку,
всякие там развращения среди, скажем, Ратгера со
знакомцами-дружками, особо не водились. Не то, что у богатеев да
дворянишек.
- Ну, так вот, - ведьмак даже покачал
головой, видно изумляясь недавно узнанному, - эти самые любовнички,
значит, знали одну хитрую штуку. Мертвяк тот, само собой, жуть как
не любил соль и очень обожал монетки. От первой шарахался, вторые
считал да утаскивал с собой. Кто его знает, может при жизни пошлины
собирал где на солеварнях, верно?
Ратгар едва удержался, чтобы не
кивнуть вслед Форрелю, но вовремя остановился и начал вертеть
головой по сторонам. Ухо, впрочем, держал востро, больно уж складно
врал ведьмак свою байку.
- И вот тут, как не горестно мне
констатировать сей факт, в дело и пошли извращения. Пусть и
наполовину. – ведьмак вздохнул, явно пораженный глубинам
человеческого грехопадения с развратом. – Потому как один из этих
самых героев-сластолюбцев вдруг заново женился. Овдовел, или еще
что, мне неизвестно, но факт – кузнец, единственный на село,
притащил с городишки неподалеку себе новую милку. Да такую,
говорят, что полсела готовы были коваля со свету сжить, лишь бы с
ней покувыркаться.