Однако это все-таки был Толедо, город-легенда, древняя столица Испании!.. Остывающая своими камнями от знойного солнца, с открытыми двориками-патио, и с цветами, цветами, цветами…
Они везде – на окнах, в тавернах, на уличных и дворовых клумбах, даже на крышах.
Где-то в глубине древнего квартала играла народная музыка, слышались веселые голоса, женский смех. Настойчиво и призывно звучащая мелодия затягивала меня всё глубже и глубже по узким улочкам, лесенкам, пустынным маленьким площадям. Хотелось окончательно затеряться в этом незнакомом мире, уподобляясь главному герою любимого мной фильма Антониони «Блоу-ап» («Крупным планом»).
На широкой площади я сразу попал в круговорот праздничных испанцев, танцующих, поющих, на ходу подхватывающих горячую рыбу с огромных жаровен, обернутую в промасленную бумагу, запивающих ее из бутылок хересом, ящики с которым баррикадами громоздились в центре площади. Всё пылало, пенилось и сверкало.
А на деревянном помосте, под ярким светом фонарей, сменяющие друг друга пары без устали танцевали фламенко. Были здесь и дети, тоже одетые в национальные костюмы. Они выходили на помост первыми, а затем возраст танцующих постепенно повышался, пока на сцене под веселые крики собравшихся не появлялись старики и старухи, с молодым задором отплясывающие этот народный танец.
Нет, это были не актеры, не самодеятельность, люди сами выходили из толпы, брали друг друга за руки и от души веселились.
Вот это-то меня и поразило. Воспитанный на литературе, я невольно вспомнил роман Хемингуэя «Фиеста» с его почти магическим описанием народного праздника, когда время и место как бы превращаются в ничто, и только царил дух человеческого единения и свободы. Дух карнавала.
Это и была настоящая испанская фиеста, первая в летнем сезоне фиеста де флорес, то есть праздник цветов. Я понял это по разговорам и выкрикам, по разукрашенным, как на выставке, балконам окрестных домов, по гирляндам на арках. Праздник первых летних цветов, с их жаркостью и сочностью, с густым южным ароматом. Природное многоцветие сливалось с праздничной одеждой горожан, с костюмами, туго перетянутыми в талии поясами, танцующих мужчин-кабальеро, с пышными воланами разноцветных юбок их спутниц, дробящих туфлями деревянный настил.
Не зря я учил пять лет в университете испанский язык, слушал на магнитофоне народные песни – романсеро, читал Мигеля де Унамуно, Сервантеса, Федерико Гарсиа Лорку. Я так и представлял эту красивую, бесшабашную, веселую Испанию, отплясывающую фламенко под дробь кастаньет и гитарные переборы.