– Не, Кузь, ну я же серьёзно!
– И я тоже! Никакую бы не хотел. Мне и без них хорошо.
– А чё так? – парень, кажется, реально
удивился. – Эх… Такие перспективы бы открылись! Женщины,
деньги, высшее общество… и каждый день на ужин не бич-пакет, а
бутерброд с маслом и толстенным слоем чёрной икры.
– Ага, – фыркнул я, – а потом тебя, как
Верещагина, воротить от неё, проклятой, будет!
– Да прям! Не знаешь ты жизни ещё, малой, – махнул на
меня рукой вроде-бы взрослый, но всё ещё наивный парень. – Это
прямой билет в высшее общество, брат!
– Знаешь, Валера, – я даже немного рассердился, –
люди и без дара прекрасно живут, входят в элиту государства и вовсе
не бедствуют! Вот ты – хочешь силу?
– Естественно, – фыркнул мой собеседник.
– Ну так вместо того чтобы вечерами пивасик сосать и
сигареты садить, пойди в какую-нибудь секцию. Через годик-полтора
раскупоришь Муладхару – вот и будет тебе и сила, и билетик, и всё
что хошь!
– Мля! Это, брат, не то! – горько усмехнулся
он. – Я что, больной, жопой кверху столько времени торчать!
Секция-фигекция – ты пойми, несправедливо это! Одним всё и на
халяву, а таким как мы с тобой – шиш на постном масле! Да и не то
всё это! Малой, ты пойми – у них «магия»! А после твоей йоги – что
будет? Всё тот же кукиш! Да тебя любой урод с даром в порошок
сотрёт, неважно, открыл ты в себе свою Мудохару или нет.
– То есть саморазвитие – не твой путь? – хмыкнул я,
уже откровенно веселясь. – Чакры тебе открывать не хочется, а
нужно всё и сразу? Да ещё и за красивые глазки?
– Да ну тебя, школота позорная, – Валера сплюнул и
отвернулся. – Вот подрастёшь, поймёшь, что ты человек второго
сорта, тогда вспомнишь умных людей.
– Ты за языком-то следи? – дружелюбно посоветовал я в
спину напарнику. – А то отхватить, знаешь ли, и неодарённого –
как нечего делать.
– Это от тебя, что ль? – парень презрительно покосился
на меня и снова сплюнул. – Ты чё быкуешь, шкет? Берега
попутал? Так я ща…
Чего он там собирался сейчас сделать, я так и не узнал. Мимо
нашего выезда на проспект Маркса с рёвом пронеслась чёрная
иномарка, за ней такого же цвета джип, и тут же раздался слитный
визг тормозов, удар и пронзительный женский крик. За ним ещё
один.
Из подсобки выглянул встревоженный Михалыч, а мы с Валерой, не
сговариваясь, побежали к выезду. Нам открылась ужасная картина.
Иномарка, оказавшаяся стареньким «Bentley Flying Spur», стояла
поперёк тротуара, возле погнутого столба автобусной остановки
торгового центра, а вокруг неё и ближе к лестнице лежали люди.
Кто-то страшно стонал и пытался встать, однако большинство
оставалось неподвижными.