Серёга криво усмехнулся и продолжил наворачивать рыбу.
— Вкусная какая, — заметил он, когда покончил со своей
порцией. — Жаль, пироги не осилю.
Удобство в виде прислуги мы с Серёгой оценили. Расторопная
Маруська вскоре чай принесла, а грязную посуду забрала на
кухню.
— Пойдём, мы тебя немного переоденем, — решил я, когда
с обедом было покончено. — Подберу тебе что-нибудь из одежды
Николая.
— А вы в курсе, где его комната? — усомнился
Сергей.
— Когда я думаю о чём-то конкретном, то всплывают
воспоминания, — поделился я своими ощущениями.
Вторая дверь из залы выходила на кухню. Сейчас ею не
пользовались, поскольку ещё было тепло и печь в доме не топили.
Рыбу Маруська жарила под навесом летней кухни и только потом
занесла в дом. Такое странное расположение кухни в доме
обуславливалось печным отоплением. Между родительской спальней и
спальней Николая тоже имелась печь, но размером поменьше.
Спальней Коленьки была самая последняя комната. Уже в ней я
«вспомнил», что у Коленьки две комнаты. Вторая зимой не
отапливалась, да и размером была с кладовку. Из неё можно было
выйти в коридор. Прислуга пользовалась этим выходом, чтобы принести
тёплой воды для умывания или, наоборот, убрать ведро с помоями.
— Раньше это была спальня родителей, — просвещал я
Сергея. — Но после смерти супруги Иван Григорьевич перебрался
в ту комнату, что рядом с кухней.
— Чтобы была возможность Маруську ущипнуть за толстый зад?
— пошутил Серёга, высматривая в окно эту Маруську.
— Вполне возможно, — не стал отрицать я.
Николая раньше такая мысль не посещала. Или он просто не
задумывался о сексуальных потребностях родителя? Самого Колю
волновала какая-то Машенька Уварова. Но, кажется, у купца какие-то
проблемы по мужской части. Даже наследник всего один, что немного
неординарно для этого времени.
Однако стоило поторопиться с подбором гардероба для Сергея, пока
домой не заявился родитель Николя. Критически осмотрев Серёгу, я
решил, что рубашка у него вполне достойная. Добавим к ней жилет и
сверху больше ничего менять не будем.
— Штаны тебе, может, чуть коротки будут, — протянул я
найденную в сундуке вещь, — но в сапогах никто не заметит.
— Достал я и обувку.
Предложенный предмет гардероба Серёге явно не понравился.
— Может, я свои джинсы оставлю? Они новые, цвет чёрный.