— Переодевайся, — категорично заявил я.
— А сапоги зачем? Вонючие какие, — продолжал скулить
парень — Поищи какие-нибудь туфли или ботинки. Тепло же на
улице.
— Сапоги — это вынужденная мера, — просветил я.
— Ты же от дома не отходил? Наверное, на крыльцо выскочил,
осмотрелся и назад? По местным дорогам в кроссовках не пройдёшь,
утонешь в грязи.
Сергей с сомнением посмотрел в окно, но выходило оно во
внутренний двор, который не отображал всех прелестей конца XIX
века.
— Между прочим, сегодня шестнадцатое сентября 1887
года, — сообщил я Серёге, наблюдая за тем, как он меняет
привычные вещи на то, что я выдал.
— Ты меня обрадовать или огорчить хотел?
— поинтересовался Сергей. — Не пойму, почему штаны
сползают с задницы, если они застёгнуты. Это точно одежда
Николая?
— Ремень от своих джинсов возьми, — посоветовал я.
— У тебя ремень поверх рубашки, — заметил
Сергей, — почему штаны не падают?
— На подвязках они, — продемонстрировал я верёвочки по
бокам штанов. — У меня под ними ещё кальсоны, потому штаны
свободные.
Повезло, что сапоги Серёге оказались по размеру. Вернее, они ему
подошли потому, что натянул их на носки, а не на портянки.
— Ну как? — топнул Сергей ногой и повернулся.
— Никак, — буркнул я и вернулся к сундуку. — Ты
не понимаешь, что без сюртука или кафтана неприлично. У тебя даже
головного убора нет! Для местных это конкретное палево. И не
забывай креститься. Мы сегодня пообедали без отца Николая. А то
бы…
— Скажем, что на меня напали лихие люди, отобрали одежду и
документы, — предложил Сергей свой вариант отсутствия
гардероба.
— Тебя Маруська во вполне приличном виде видела.
— Так это я убежал, в чём был, — покосился на своё
отражение в оконном стекле Сергей.
— Па-ле-во… — застонал я. — У Кольки сюртук
долгополый, как для купцов. А ты мордой на купца не похож. Пока
тепло, можно и так, в жилете, но нужно что-то решать с одеждой, и
срочно.
— Для этого деньги требуются, — мрачно напомнил
Сергей. — У тебя они есть?
На эту тему я задумался и почти сразу вспомнил нужную
информацию.
— О! Я, оказывается, в гимназии учусь. Нет… не учусь.
Выгнали Коленьку, отец сильно ругался, — припомнилось мне.
— Бл… я греческий язык знаю, закон Божий и ещё много разной
фигни.
— По деньгам-то что? — напомнил Сергей и начал
выкладывать содержимое своего куцего рюкзачка на кровать.