— Так что? — нетерпеливо повторил
парень.
— Погоди. Я считаю.
Если он вольет в своё заклинание
основную часть энергии, а парнишке оставит совсем чуть-чуть, то его
шанс не сильно уменьшится, а парнишка получит свой лотерейный
билет. Но это в любом случае лучше, чем совсем без
шансов.
— Значит, давай так, я сейчас тебе дам
своей крови, глотнёшь, а дальше я всё сам сделаю. Усёк?
***
Вот таким вот образом, проведя ритуал,
оба некроманта умерли — один от обескровливания, второй от удушья,
и, когда их раскопали, — а маги Алекса и его ниндзя в поисках
своего господина буквально землю носом рыли, — то обнаружили лишь
пару трупов.
Дальше спецборт в Москву, оттуда в
Питер, и только настоянием Юрия, — не верил он, что Алекс так
просто уйдёт, — его не кремировали, а тихонько похоронили на одном
из военных кладбищ.
И когда, воскреснув в ночь после
похорон, Алекс понял, что всё получилось, на некоторое время
затаился на кладбище, где, питаясь бродячими собаками и прочей
живностью, копил силы. Людей он поначалу не
трогал— слаб был слишком, боялся,
что не справится, но потихоньку, поправляясь собачьей кровью и
жизненной силой, он всё же осмелели в одну из ночей навестил своего эстонского слугу,
князя Дукайтеса, благо, что его резиденция находилась
неподалеку.
Особой радости от такого визита тот,
конечно, не испытал, но приютил — иначе просто не мог, клятва не
позволяла.
А вот уже там, у князя, Алекс
окончательно восстановился, закошмарив практически всю его
прислугу, остановившись лишь, когда нетронутыми оставались только
старики да дети — старая энергия ему не нравилась, а детей он не
рассматривал как источник питания в принципе. Конечно, вампиром он
не стал, но сам принцип питания на порах восстановления перенял,
вместе с кровью отнимая жизненную силу. Алекс знал, ещё немного, и,
вернувшись к своему обычному состоянию, он перестанет нуждаться в
такой подпитке, но сейчас, когда мана не накапливалась в нём,
пополнить магический резерв он мог только таким образом.
Единственное, что мешало вернуться к
полноценной жизни, хотя бы внешне: светобоязнь — прямые солнечные
лучи приносили весьма неприятные ощущения. Ожогов, конечно, не
оставляли, но действовали очень неприятно: глаза слезились, кожа чесалась, и постоянно
хотелось чихать.
Способ избавиться и от этого был, но
требовал кое-каких ингредиентов, поэтому заняться этим он решил уже
дома, надеясь, что его уютный склепик ещё не разобрали.