– Никогда не видела, чтобы в кофе клали столько сахара. По-моему, ты насыпал полчашки, – заметила Рокки.
Я поставил свой кофе на торпеду и нашарил под креслом плотный конверт, набитый бумагами. Кровь на страницах успела высохнуть и походила на ржавчину. Я положил бумаги поверх газеты. Корабельные манифесты. Списки содержимого потерянных контейнеров. Банковские проводки. Длинные признательные показания Зинкевича, подписанные им собственноручно. Имя Птитко, выделенное курсивом. Всюду и везде один только Птитко.
– Что это за бумаги? – спросила Рокки, запихивая себе в рот еще один пончик.
Я уложил все обратно в конверт и засунул его назад под сиденье.
– Пока не знаю.
Мы заехали в банк и сняли с моего счета остававшиеся на нем деньги. Еще шестьсот долларов в добавок к тем трем штукам. Девушка с восторгом пересчитывала банкноты. Волосы ее высохли и превратились в светлый пушок – прическа напоминала стрижку панка.
Она была красотка, и это действовало на меня успокаивающе. Так, как может успокаивать смазливая мордашка.
И вновь на запад по федеральной № 10. Рокки разыскала у меня пленку Пэтси Клайн и стала негромко подпевать ей. Я чуть не попросил ее заткнуться из-за тех воспоминаний, которые у меня вызывала эта пленка, но сдержался. Мы ехали по земле, которая напоминала развалившуюся на куски глиняную таблетку: кое-где виднелись зеленые островки, а грязные, темные воды простирались в южном направлении до самого залива. Рябь на болотах казалась белой в обжигающем солнечном свете. Мы проехали Сулфур со всеми его нефтеперегонными заводами – царство труб, бетона и отвратительных запахов. Рокки замолчала и выключила радио.
– Рой? А ты можешь завезти нас в Оранж, как хотел раньше?
– Что ты сказала? А зачем? – Мой голос прервался. – Ты что, хочешь там сойти?
– Нет, – покачала она головой. – Я ведь сегодня утром говорила совершенно серьезно. И отвечаю за каждое слово. Насчет того, что могу платить за себя сама. Я точно могу достать денег.
– В Оранже, штат Техас?
– Я действительно могу.
– Каким образом?
Сощурив глаза, Рокки смотрела через ветровое стекло прямо перед собой, а потом отвернулась и стала смотреть на ряд сломанных кипарисов, которые торчали из грязи вдоль дороги, как коричневые кости.
– Да не беспокойся ты об этом. Там есть кое-кто, кто мне должен. Просто давай притормозим в Оранже.