– То есть теперь ты хочешь попасть в Оранж?
– По-любому, мы на федеральной № 10. Разницы никакой.
– И с кем же ты хочешь встретиться?
– Там один урод должен мне деньги. Я утром это сообразила.
– И что, ты думаешь, что он расплатится?
– Конечно. Я в этом не сомневаюсь.
Голос ее упал, а глаза смотрели куда-то глубоко внутрь ее души. Минуту я размышлял.
– Ты хочешь, чтобы я поговорил с ним, правда? Я должен для тебя их выбить. Я теперь как твой вышибала?
– Нет.
– Нет?
– Вот именно, что нет. Ты нужен мне только для того, чтобы отвезти в Оранж.
Я еще раз прокрутил это у себя в голове.
– В таком случае, хорошо.
– А что, если бы я тебя попросила? – спросила Рокки. – То есть попросила бы тебя на него наехать? Ты бы это сделал?
– Может быть. – Я крепче стиснул руль и мысленно ухмыльнулся.
– Да ты не волнуйся. Мне это ни к чему. Хотя, в любом случае, спасибо.
Хилые, поломанные деревья без листьев походили на высохшие щупальца осьминогов, а большие белые цапли, устроившие себе гнезда на поломанных кипарисах, казалось, провожали своими криками летящий пикап. Девушка разгладила сумку, лежавшую на коленях.
– Я сама с ним потолкую.
– А это не опасно?
– Ну конечно, нет.
– Ты действительно хочешь рискнуть? Ведь у нас же есть деньги. То есть я хочу сказать, что совсем не имел в виду то, что говорил раньше. Тебе совсем не обязательно доставать деньги прямо сейчас. Когда доберемся до места, что-нибудь придумаем.
– Нет. Все в порядке. Я должна это сделать. Я обещала. – Она смотрела из окна с холодным, деловым выражением лица, которое я видел у нее впервые.
– Не хочешь рассказать мне, что ты, черт возьми, имеешь в виду?
– Если спросишь, то расскажу, потому что обещала не врать. Но лучше не спрашивай. – Она склонила голову к плечу.
На зеленом указателе было написано, что до Оранжа осталось восемь миль.
– Ну что ж, – произнес я, – понятно.
Рокки положила руки на сумку и вздохнула. Весь этот почти плоский мир с кудзу[25], хилыми деревцами и темными болотами что-то для нее значил, так же как и для меня, и она смотрела из окна взглядом возвратившегося блудного сына. Пролетающий пейзаж притягивал нас, отбрасывая далеко в прошлое и вновь превращая нас в тех людей, которыми мы когда-то были.
Мы проехали по короткой главной улице, на которой располагалось несколько занюханных забегаловок, заправочная станция и сберегательная касса. Высокая, нескошенная трава.