Сегодня крови не меньше чем на бойне.
Собственно, это бойня и есть – после каждого попадания по палубе
проносится вихрь осколков, терзающих живую плоть, дробящих стёкла
иллюминаторов, решетящих вентиляционные кожуха и огрызок трубы,
торчащий из обугленной палубы. Жиденькая копоть от единственного
еще действующего котла смешивается с дымом горящего палубного
настила, рангоута, перемолотых в щепки шлюпок.
- Похоже, вы правы, Карл Карлович.
Кабельтова на три сблизился, лупит, почём зря. На картечь перешёл,
подлец!
- Похоже, задумали нас взять ни за
понюх табаку. А что? До Адена трое суток экономического хода -
подведут пластыри, дотянут. Приходи кума любоваться...
Новый залп. Картечь, противно визжа,
пронеслась над палубой. Собеседников – единственных, оставшихся в
живых офицеров клипера – спас лафет разбитого орудия, за которым
они кое-как укрывались.
- Вот бы миной их сейчас, а? Вы же у
нас минёр…
Мичман горько усмехнулся.
- Смеётесь, Карл Карлыч? Носовой
аппарат разбит, минные рамы в хлам. Разве что метательной?..
Дождаться, когда подойдут поближе, и вдарить!
Де Ливорн покачал головой.
- Не выйдет, дюша мой. Минный аппарат
на катере разбит, а возиться с запасным, устанавливать для выстрела
- кто ж нам позволит? Палуба насквозь простреливается, поди,
высунься…
- Да я всё понимаю. Это так, для
примера.
Командир клипера усмехнулся – усмешка
больше походила на оскал. Капитан-лейтенант ни на миг не
сомневался, что минёр, (новоиспечённый, год как их Морского Училища
- как и только-только вошедший в строй клипер) без колебаний
наплевал бы на любой риск. Только вот незадача: кургузая медная
труба бросательного минного аппарата весит больше десятка пудов, и
ворочать его вдвоём не под силу. Да что там аппарат - им даже с
миной, заострённой пятипудовой сигарой, начинённой пироксилином,
сейчас не справиться. Были силы, да все вышли.
…вернее, вытекли - вместе с кровью из
дюжины глубоких и не очень ран. И распаханный от макушки до
переносицы капитанский скальп – далеко не самая серьёзная из
них….
Мичман приподнял голову,
выглянул.
- Стрелять перестали, Карл Карлыч.
Сейчас шлюпки спустят. А то борт-о-борт встанут. Чтобы, значит, не
возиться…
Командир попытался повернуться.
Получилось не очень – резкая боль пронзила развороченный осколком
бок, отозвалась в раздробленном колене.