И продемонстрировал (почему-то
адмиралу) чугунный, размером с крупное яблоко, шар с торчащим
коротким фитилём.
Венечка сложил руки на груди.
- Как видите, ваше
превосходительство, мы неплохо подготовились к этой вылазке.
«Македонки» - возможно, вам незнаком этот термин, так балканские
патриоты называют свои самодельные бомбы – тоже начинены
пироксилином, и эффект производят довольно серьёзный.
Хорнби живо представил, что натворит
несколько бомбочек в тесных, забитых человеческими телами
межпалубных помещениях. Его передёрнуло.
- Так вы решайте, пока не поздно. –
продолжил лейтенант. - А ты, голубчик, - он обратился к боцману, -
распорядись накрыть люки чехлами, что ли, да навалите на них чего
потяжелее. Пусть посидят, одумаются. Только посматривайте, как бы в
орудийные порты не повылезали, потонут ещё сдуру!
Усач понятливо кивнул и застучал
башмаками по трапу. Лейтенант повернулся к Хорнби.
- К тому же, посмотрите вот туда…
И указал на медленно сереющее небо.
На его фоне, у входа в гавань вырисовывались мачты и трубы боевых
кораблей.
- Эскадра Хасан-паши. -
прокомментировал русский. – Это на случай, если вы, ваше
превосходительство, заупрямитесь всерьёз. Я понимаю, глупо
сравнивать выучку турецких и британских моряков, как, впрочем, и
мощь флотов Османской и Британской империй. Но здесь и сейчас они
превосходят вас числом, по меньшей мере, вдвое. И это не считая
береговых батарей Измита, которые тоже, надо полагать, не станут
сохранять нейтралитет.
- Вы застали нас врасплох. – ответил
адмирал. Голос его был бесстрастен, но глаза не обманывали –
тусклые, потухшие, они были налиты безнадёжностью и отчаянием.
- Все мои офицеры, кроме вахтенных на
берегу. Как, впрочем, и матросы. На броненосцах остались стояночные
вахты – и те, кто наказан за всяческие провинности. Увы, в этой
гнусной дыре разложение команд идёт невиданными темпами…
- Старые добрые традиции Королевского
Флота. - насмешливо сощурился лейтенант. - Плеть, ром и
содомия[1], не так ли? Да, наивно было бы
ждать от них самопожертвования…
Тишину снова разорвали выстрелы – на
этот раз палили на «Инконстане».
- Кому ещё неймётся… - начал
брюзгливо лейтенант, но договорить не успел. Громовой рык взрыва
заглушил все прочие звуки. Над фрегатом вырос огненный столб,
огненно-яркий в предрассветном сумраке. Остелецкий видел, как
повалилась за борт грот мачта, как обречённый фрегат лёг на правый
борт и стал стремительно погружаться в неглубокие воды гавани.