- Радист, - обратился я к Клею, - сообщи, что мы подъезжаем, а то
шмалять начнут.
Клей затараторил что-то в гарнитуру и потом кивнул мне в знак того,
что нас ждут. Говорить, а тем более орать, стараясь перекричать рев
двигателей и шум боя, стоящий над городом, не хотелось, да и
чувствовалось присутствие убитого боевого товарища. Каждый
почему-то ощущал себя виновным, что тот погиб, а с другой стороны
понимал, что на месте этого пацана мог лежать и он сам.
Машины сбавили ход, и мы, маневрируя на малой скорости, прошли
импровизированный лабиринт из остатков стеновых панелей, обломков
кирпича. Из-за каждого поворота на нас смотрел сквозь прицел
автомата солдат с запыленным и оттого казавшимся каменным лицом и
уставшими от напряжения и хронического недосыпания красными
глазами. Узнав нас, они опускали оружие и кто улыбками, кто жестами
приветствовали нас. Я догадывался, что уже как среди рядовых, так и
среди офицеров заключаются пари - привезу ли я пленного снайпера.
Лично я не ставил бы на доставку. Мы так же устало приветствовали
часовых.
Еще хорошо, что мы приехали засветло, а то какой-то умник в
Министерстве обороны придумал новую систему паролей, холера ему в
бок. Если раньше все было понятно и просто, то теперь без десяти
классов образования и поллитра не разберешься. К примеру, если
раньше был пароль "Саратов", а отзыв "Ленинград", то это и ежу
понятно. А сейчас имеются бойцы, которые толком писать и читать не
умеют - издержки перестройки. А суть новой системы такова, что на
сутки устанавливается пароль цифровой, положим, тринадцать. И вот
часовой, завидев силуэт в темноте, кричит: "Стой! Пароль - семь!" А
ты должен в уме мгновенно вычесть из тринадцати семь и проорать в
темноту: "Ответ - шесть!" А после этого часовой складывает в уме
семь и шесть и, получив тринадцать, пропускает тебя, но если кто из
вас плохо считает или его мысли путаются, то боец, выполняя Устав
гарнизонной и караульной службы, да еще и в боевой обстановке,
имеет полное право расстрелять тебя без суда и следствия, и ни один
прокурор пальцем не пошевелит, чтобы его посадить. Сам дурак, в
школе надо было математику изучать. Ладно, если ты не сильно
контужен или оглушен, и боец соображает, а то бывают такие умники,
которые кричат дробные или отрицательные числа, вот тут-то и
вспомнишь всех родных и близких этого бойца, а заодно поневоле и
курс средней школы по математике. Зато какой-то московский засранец
получил благодарность, а то, глядишь, и железку на грудь. Эти гады
запросто могут такое сотворить.