- Да ему сейчас не до снайпера, и не верил никто, что ты его
привезешь. Тем более вы там с Ильиным могли ему прямо на месте
харакири устроить. Жаль только, что не довез ты его, тут уже
очередь выстроилась на собеседование, - скалил зубы
Клейменов.
- А ставки делали на доставку снайпера? - спросил я.
- Делали, но в основном на то, что не привезешь.
- Да, я еще бойца Семенова привез, пропал при штурме "Северного",
мои бойцы его сейчас разгружают. А что еще нового?
- Так тебя не было всего часа четыре. Ах, да, - голос помрачнел у
Аркадия Николаевича, - начальника штаба второго батальона
ранило.
Мне показалось, что стены качнулись.
- Это Сашку Пахоменко? - спросил я.
- Его. Они пробиваются к гостинице "Кавказ", а там духов в округе,
как чертей в аду, ну, вот и в грудь попали. Медики не сумели
пробраться. Санинструктор перевязку сделал. Сейчас готовим из
разведчиков штурмовую группу. Под прикрытием темноты попробуем
вытащить, - было видно, что Клейменов здорово расстроился,
рассказывая все это мне.
Капитан Пахоменко Александр Ильич был любимцем бригады. Огромного
роста, и широкой души, любитель побалагурить. Знал много анекдотов,
историй, розыгрышей, был незлобен. А главное - его отзывчивость,
искренность подкупающе действовала на окружающих, при общении с ним
впервые буквально через десять минут возникало ощущение, что знаешь
его с курсантских времен. И при всем при этом он не был тунеядцем,
бездельником. Бросался первым туда, где было трудно, приходил на
помощь ближнему, и поэтому и офицеры, и солдаты не чаяли в нем
души. Он мог помочь и словом, и делом, мог и трехэтажным матом
обложить - ругался он виртуозно, а мог и сам сесть за
механика-водителя и повести БМП, мог на морозе копаться в двигателе
и толково провести занятия. Одним словом, тот самый тип офицера, о
котором нам долбили средства массовой информации. Ненавидящий
врага, не скрывающий своих чувств, всегда готовый прийти на
выручку, безотказный. Правда, иногда излишне шумливый, но к этому
можно было быстро привыкнуть. Вот таков Сашка Пахоменко, который
просил, чтобы его называли "просто Ильичом". Странно, но на войне
как-то мгновенно всплывают в памяти давно забытые мелочи во
взаимоотношениях с людьми. И вот сейчас этот балагур валяется в
подвале полуразрушенного дома с дыркой в груди. Господи, дай ему
силы.