Вторая интрига воспоследовала тотчас:
комкая весь заведенный регламент, явно по желанию вдовствующей
Императрицы, Алексей Александрович, его брат Сергей и она сама,
удалились в малую гостиную вместе с Государем, а оттуда в кабинет
генерал-адмирала. Очередной круг вальса повел Константин
Константинович с супругой. Скорее всего, вознегодовав, Мария
Федоровна и Алексей Александрович с братом вознамерились высказать
Николаю за дерзость Ольги, которая явно произошла с его
попущения.
И только от очень внимательных глаз,
а таковыми, безусловно, обладали посланники Британской и Германской
империй, не укрылось, что буквально через минуту-другую
обер-гофмаршал неожиданно пригласил пройти за ним их французского
коллегу…
Третья интрига вечера стала сенсацией
дня. Завершив свои кулуарные семейные объяснения, Николай вновь
вышел в бальный зал. Бледный и сосредоточенный, он прошел один
единственный круг танца с Александрой Сергеевной, супругой адмирала
Дубасова, о чем-то накоротке переговорил с самим морским министром
и его офицерами, после чего неожиданно покинул бал, перед этим явно
прохладно простившись с матерью и дядей. Монаршье неблаговоление
генерал-адмиралу в час его триумфа! Это нечто…
От уже упомянутых ранее очень
внимательных глаз не укрылся маленький нюанс: Императора на выходе
из зала встретили и проводили к его экипажу возникшие невесть
откуда «люди в черном». Офицеры Секретного приказа. Вот как? И что
тогда это было? Просто семейная разборка, или?.. Сэр Чарльз Гардинг
не долго терзался этим каверзным вопросом. Переданная ему записка
оказалась краткой и лаконичной: «Срочно приезжайте в нашу
миссию. Вопрос чрезвычайный! Искренне Ваш, Бомпар».
Последней интригой бала, ставшей
прямым следствием первой, и второй главной его сенсацией, стал
скандал. Раздосадованный отъездом Государя и афронтом ЕГО вечеру со
стороны Ольги Александровны, Алексей Александрович в кругу близких
ему адмиралов и офицеров, после очередного опорожненного бокала,
выдал, что «наверняка, Вильгельм II платит Банщикову больше, чем
этот выскочка получает от Царя, продажи новомодных пилюль и всех
своих биржевых афер вместе взятых». Кто-то шепнул об этом фон
Гинце. Дипломатичный Пауль – Вадику. А Вадик, изрядно взвинченный
всеми происшествиями сегодняшнего вечера и ожиданиями завтрашних
событий, поведал Ольге.