***
Вадик и сам силился понять, как это
он сподобился столь ловко разрядить ситуацию, позволив и кайзеру
сохранить лицо, причем как в прямом, так и в переносном смысле, и
ретироваться из вагона перепуганной гофмейстерине, и Великому князю
прихватить, наконец, не на шутку разбушевавшегося Мика, уговорив
своего котэ сменить гнев на милость. Так что, по итогу, кроме
изрядно расцарапанного Вильгельмовского такса, физически и морально
в международном инциденте никто не пострадал.
И по всему получалось, что
благодарить за это нужно было тот самый Цусимский форум, на котором
он познакомился с Петровичем. И где, кроме обсуждения нюансов
русско-японской войны, энтузиасты флотской истории до оплавления
клавиатуры и охладительного бана, не менее азартно спорили
практически обо всех мало-мальски значимых морских кампаниях и
битвах всех времен и народов. Причем, Первая мировая война, которая
для русского флота как бы непосредственно продолжала
Русско-японскую, разбиралась буквально по косточкам. Как и события
межвоенного десятилетия.
Вадим тогда в какой-то момент
«подсел» на дискусс о гросс-адмирале фон Тирпице, его «Теории
риска», и вообще, о кайзеровском флоте 1910-х, созданном в
воплощение его идей, под его руководством и неусыпным, личном
контролем.
Однако, к удивлению Вадика, по ходу
большинства обсуждавшихся тем, посвященных Кайзерлихмарине, на
второй план уходила личность того, чья тень всегда маячила за
спиной у Тирпица в моменты принятия им всех ключевых келейных
решений. И чья помпезная, монументальная фигура, украшенная то
кивером с громадным плюмажем, то кирасирской каской с хищно-грозным
орлом, то адмиральской фуражкой, неизменно прикрывала нарождение
морской мощи Рейха от всех внутри- и внешнеполитических передряг:
личность Германского Императора и Прусского короля, - кайзера
Вильгельма II Гогенцоллерна. Для которого сам гросс-адмирал был
всего лишь удачно выбранным исполнителем ЕГО монаршей воли и
страстного желания, еще с детских лет, превратить Германию в
великую морскую державу.
Это был именно тот исторический
персонаж, на которого в свое время был навешен ярлык главного
виновника первой мировой бойни, и который многими воспринимался как
харизматический злодей планетарного масштаба. Но Вадик, уверенный в
том, что нашу историю пишут победители, причем пишут, зачастую, без
стыда и зазрения совести изощряясь в очернении проигравшей стороны
и в наведении лоска на собственные изрядно запачканные мундиры,
смотрел на эту историческую фигуру с особым интересом и желанием
разобраться в вопросе: Кем же Вы были на самом деле, герр
Экселенц?..