Казалось бы, кого еще лучше могла
пожелать себе во властители юная, динамично развивающаяся Империя?
Тем паче, что горячо любимому Фатерлянду он решительно и прямо, с
гордо открытым забралом, требовал подобающего места в «концерте
Великих Держав», беззастенчиво лоббируя интересы германского
капитала.
Только с «местом под Солнцем», в
практически поделенном колониальном мире, был большой напряг. И,
как говорится: всяк сверчок, знай свой шесток. А размеры этого
шестка весьма наглядно демонстрировал глобус. И это была форменная
пытка. Для всей его пылкой, метущейся натуры, для жаждущей славы
души, для всего его существа. Пытка, растянутая на годы, на
десятилетия. Его натурально бесила, доводила до исступления и
нервных припадков эта черная, вопиющая несправедливость Мира по
отношению к ЕГО милой Германии, к немцам и к НЕМУ! Любимому... И
как же страстно он желал эту несправедливость разрушить!
Только был ли он, Вильгельм II
Гогенцоллерн, готов к личному участию в мировой «Большой игре»?
Игре, в которой публичная честность и правдивость приравниваются
украдкой посмеивающимися оппонентами к непроходимой глупости? Где
рыцарственная верность данному слову беспощадно сужает поле
эффективного политического маневра, и где вопросы личного отношения
к союзникам или противникам должны быть запрятаны в самом дальнем,
потаенном уголке души. К игре, в которой столетиями мораль, совесть
и даже честь личности едва ли не по прейскуранту размениваются на
интересы Державы и целесообразность для них? Где в критические
моменты бремя тяжкой ответственности вынуждает делать ошибки даже
людей со стальными нервами и железной волей.
Был ли он прирожденным политиком от
Бога? Или искушенным практиком, шаг за шагом оттачивающим свое
мастерство в изощренных дипломатических дуэлях? Тем человеком,
которому по плечу была возможность хоть бочком сесть за ТАКУЮ
игровую доску? С ТАКИМИ игроками на ее противоположной стороне?
Вердикт нашей истории, к сожалению,
известен…
Умей кайзер Вильгельм II из года в
год реально оценивать себя, а оценив, опираться при принятии
внешнеполитических решений на плечо более искушенного в
политических играх человека или людей, скорее всего немецкий народ
смог бы избежать самых мрачных страниц в своей истории. А вместе с
ним и весь Мир.