- Ничего так себе, скромный! -
Вильгельм лукаво усмехнулся, - Клянусь Святым распятием, я бы
многое отдал за то, чтобы Всеволод Федорович был МОИМ адмиралом и
другом… Вы ведь не забудете передать ему эти мои слова?
- Как предложение дружбы? Конечно,
передам.
Что же до страхов… то, - нет. Не
боюсь, Ваше величество. По одной лишь причине: во главе обеих наших
империй стоят вполне разумные и прагматичные Государи. А разум и
прагматизм в унисон говорят, что русско-германский конфликт
способен не только принести страшные бедствия нашим народам, но и
наверняка уничтожит сами империи. На радость англосаксам и
ростовщикам - хозяевам их кошельков, рассматривающим войны, как
повод для наживы. В то же время наш союз способен кардинально
изменить и Европу, и весь Мир, даровав им путь процветания и
культурного развития.
- Спасибо за откровенность, мой
дорогой. Спасибо!
Итак, Ваши рецептуры моим эскулапам
Вы передадите, они будут ждать. По патентам в Германии задержек не
возникнет. В отношении же миссии, порученной Вам Николаем
Александровичем, можете быть спокойны. На будущее рецепт от
адмирала Руднева я запомнил. «Никаких недомерков, пушки «на вырост»
и только в диаметральной плоскости, турбины и нефть». Будьте
любезны кланяться от моего имени господину Нобелю. Будет прекрасно,
если Эммануил Людвигович в ближайшее время сможет лично посетить
Потсдам.
Но, что касается идеи по
трехорудийным башням главного калибра, заложенным по настоянию
Всеволода Федоровича в проект вашего нового большого крейсера, я
все-таки остаюсь при своем мнении. Три ствола в одном барбете, это
весьма сложно технически, но главное, - увеличивает риск вывода из
строя одним-единственным снарядом большой части артиллерийской силы
корабля. В вашем проекте - сразу на треть. Слишком много. Поэтому,
в моем флоте таковых пока не будет. В будущем, может быть.
Посмотрим.
Оружейников и инженеров в Эссене я
потороплю с разработкой для вас и нового 12-дюймового орудия, и
такой башни. Самому интересно, что из этого получится…
А сейчас нам предстоит еще одно
маленькое, но приятное дельце, ибо сказано: «Не оставляй ни одного
доброго деяния безнаказанным», - с этими словами Вильгельм явно
демонстративно, с налетом театральной лености, нажал кнопку
стенного звонка. Только каково было удивление Вадика, когда вместо
резонно ожидаемой им «отходной» бутылки в руках у щелкнувшего
каблуками адъютанта, оказалась некая темно-синяя коробочка,
содержимое которой вскоре оказалось на лацкане его пиджака.