- Мне не хочется снова обагрять свои руки кровью, - сказал
лейб-медик, хищно кружа вокруг меня. – Можно договориться: вы
помогаете мне возвести Елизавету на трон, а я делаю вас третьим по
влиянию человеком в империи. Согласитесь, это куда более завидная
участь для такого видного человека, как вы.
- Вижу, вы снова вспомнили о благородных манерах и перестали мне
тыкать, - зло процедил я. – Что касается вашего предложения, боюсь,
я не могу его принять. Я давал клятву верности императору. Не в
моих силах нарушить присягу.
Лейб-медик поморщился.
- Боже мой, вы ведь русский – варвар-московит! Откуда у вас
понятие о дворянской чести?!
- Как у каждого «варвара», это понятие впитано у меня с молоком
матери и затвержено благодаря стараниям отца. Странно, что вам,
просвещённому европейцу, приходится напоминать, что такое честь и
присяга!
Он сочувственно покачал головой.
- Дурак! Вы просто дурак! Перед вами открывается другая жизнь,
полная богатства и власти… А вы готовы променять её ради
призрачного долга чести! Вы – истинный представитель своего
невежественного народа, мне искренне жаль вас…
- Зато мне вас не жалко, господин Лесток!
Наши шпаги снова скрестились. Сталь ударила о сталь, высекая
искры.
Лесток смотрел на меня с ненавистью.
- Варвар!
- Варвар, - кивнул я и всадил клинок ему в грудь. – Как есть
варвар. Русским родился, русским помру.
Глава 2
- Ну как вам?
Глаза спрашивавшего лучились просто каким-то щенячьим
восторгом.
Я отвернулся от монитора, снял с головы гарнитуру и устало
сказал:
- Превосходно. Но вот этот ход с Лестоком… знаете, он ведь не
был таким уж злодеем.
- Неважно! – отмахнулся собеседник.
- Вы так думаете?
- Уверен. И лучше бы вам не спорить. Мы всё же не первый год
игры делаем. У героя просто обязан иметься протагонист. Таков закон
любой игры. Мы решили, что Лесток – просто идеальная кандидатура на
роль главгада. И плевать, что с исторической точки зрения мы слегка
подтасовали детали. В конце концов, все так делают: и писатели, и
режиссёры, и учёная братия. Все подгоняют факты под своё видение
истории. Помните, что говорил Дюма?
- История – гвоздь, на который я вешаю свои романы.
- Именно.
- Эх, мне бы его проблемы, - вздохнул я.
- В каком смысле? – насторожился собеседник.
- Да в том, что у Дюма был Огюст Маке и прочие литераторы,
которые фактически выполняли основной труд. Маэстро чуть погодя
обрабатывал его, если можно так сказать, «напильником». Увы, в
историю автором «Трёх мушкетёров» вошёл именно Александр Дюма.