За окнами вовсю светило солнце и
весело щебетали птицы. Естественно, Родерик не стал разбираться со
столь вопиющим нарушением порядка ночью. Он отправил нас в
общежитие, а уже ранним утром всю компанию вызвали для
разборок.
— Не кипятитесь так, госпожа
Элизабет, — мягко проговорил Артен Войс, высокий худощавый
темноволосый мужчина, который сидел в кресле декана с таким видом,
будто был полноправным хозяином всего этого кабинета.
А впрочем, почему — «будто»? Он и
являлся хозяином. Причем не только этого кабинета, но и всей
академии. Увы, поскольку в происшествии были замешены студенты
сразу двух факультетов, то в разбирательстве пришлось принять
участие самому ректору.
— Как я могу не кипятиться?! —
Элизабет аж притопнула каблуком. — Да эти несмышленыши магию
высшего порядка применили! Да еще так — наобум, без практики, без
присмотра наставника. Повезло еще, что господин Робертс не
пострадал при переносе. Это просто чудо какое-то!
— Физически не пострадал, — мягко
исправил ее Артен, и в его темных глазах запрыгали насмешливые
искорки. — А вот морально…
Наша четверка еще ниже опустила
головы. Но уже не от стыда, а пытаясь скрыть непрошенные
улыбки.
Дело в том, что я каким-то образом
умудрилась создать не защитный круг, а круг телепортации. Причем
настроенный на определенного человека. Полагаю, это произошло из-за
носового платка Родерика, который он милостиво не стал забирать у
меня после провального экзамена.
В общем, не так важно, как это у меня
получилось. Однако в итоге господин Робертс внезапно против воли
оказался на кладбище. Но это еще полбеды. Было уже поздно, поэтому
основная часть проблемы состояла в том, что Родерик к тому моменту
успел лечь спать…
Кто же знал, что он предпочитает
обходиться без пижам!
Можете представить наше состояние,
когда внезапно рядом с нами оказался злой как тысяча демонов
преподаватель, при этом абсолютно обнаженный. Про настроение
Родерика и говорить нечего. Бедняга успел задремать, поэтому
спросонья не сразу понял, что вообще происходит. Повезло, что
какими-нибудь чарами с перепуга не ударил.
— Да ладно, я не в обиде на ребят, —
отозвался Родерик.
Господин Робертс сидел напротив
ректора и почему-то находился в превосходном расположении духа. На
это указывала широкая улыбка, так и приклеившаяся к его губам.