Я прижал её к себе и уже сам разревелся. Бедная-бедная девочка!
Бедная моя Саара... как же так... как они могли... И вместе с
бесконечной жалостью к своей жене и сочувствию её доли, в душе
вновь разгоралась бешенная волна праведного гнева – ни кто из этой
деревни или того гарнизона не доживет и до следующего года! Ни кто!
Или я не барон Ролд Рольский!
- Я согласилась... понимаешь? – прошептала она – Я не смогла
сохранить верность к тебе! Даже нашего ребенка не уберегла! Не
смогла!
Теперь мы рыдали уже оба. Тихо, печально, беззвучно. И только
ночь и звезды могли видеть нашу скорбь. И только куст малинника,
плотным кольцом окружил две человеческие фигурки, был свидетелем
нашего горя. Еще один... еще один...
- Не смогла... – повторила она – Я потеряла его еще в первый же
день. А на второй потеряла и себя. Каждый раз только магия и скилы
интерфейса поддерживали во мне жизнь. Только слепая вера, что мне
удастся тебя вернуть, заставляла меня бороться и держаться. А им
всё было мало... мало... и мало. Им мои страдания доставляли только
радость! А вид как я исцеляюсь, вызывал приступ хохота и
возможность продолжить начатое. Не знаю, сколько бы я так
протянула. Может день... может два. Но староста видимо решил
поэкспериментировать, и смилостивишься, дал мне камешек с маной. Ты
знаешь... – прошептал она тихонько и уткнулась мне в рубашку – Я
можно сказать очнулась, когда его увидела... когда увидела тебя. А
все время до...
- Тебе ни к чему это помнить. – прервал её я – Забудь! Забудь!
Все хорошо! Мы снова вместе и все будет хорошо.
- Я плохая жена... – вновь пробормотала она и опять
разревелась.
Ночь выдалась тяжёлой. Очень тяжёлой. Саара долго не могла
уснуть, ревела и кричала у меня на руках. Потом постоянно кричала
во сне «нет, нет, не надо! Прошу, хватит! Смилуйтесь!», даже не
подпуская к себе, начиная кричать или: «не надо!» и бить всем, чем
может, или криками: «прошу, прости, прости меня! Я плохая, плохая
жена!». Просыпалась, и вновь начинала рыдать.
Сложно представить, что ей пришлось пережить за эту неделю. И
сложно представить, что человека можно так сильно сломать всего за
семь дней. Это уже другая женщина в теле моей любимой Саары.
Сломленная, жалкая, униженная и замученная. Вместо той, что не
бросит ни в горах ни на войне, не подпустит стрелу, прикрыв собой,
и руки не разожмёт при падении. Всего семь дней, от волевой,
до...