Шебутной надо быть, чтобы не только полезть через тальники, но и
пойти на чужой берег, где свирепствует смертельная болезнь. Причём
пойти не просто так, из любопытства, а выяснить, можно ли
найти у чужих хоть что-то, что поможет продержаться своему берегу.
Лиза понимала, что, несмотря на раннюю взрослость, она думает
по-детски, наивно. Но всё равно робко надеялась получить на чужом
берегу… работу. Серый сказал, что Ориан из высокочтимых. Лиза
поняла так, что они считают себя господами. Впрочем, если живут в
этих дворцах, то наверняка они и в самом деле господа, хоть и
потрёпанные болезнями и другими напастями. Так что… Ей нужна
работа, за которую заплатят продовольствием и одеждой, пусть даже
обносками. Чужие мальчишки напугали её отравленной едой, но в душе
она надеялась своими глазами увидеть, что у них тут происходит. И
от этого уже плясать, как говорит соседка – тётя Нина. Ведь часть
чужого города довольно большая, как она виднелась с их берега.
Когда они вышли из тальника, забор оказался в трёх шагах от
ивовых кустов. Забор не простой – настоящая крепостная стена:
насколько Лиза разглядела даже в темноте, толстые металлические
решётки частили между толстыми же каменными столбами, поставленными
очень близко друг к другу. Как же Ориан со своими ребятами сумел
выйти? И интересно, что тут у них за сад? Последнее очень волновало
Лизу. С тех пор, как ей перестали сниться кошмары с их трясущимся
домом, она видела во сне странные деревья, травы и цветы. Не те,
что изучала в папиных книгах. Совсем иные. Названия им не знала –
это она понимала даже во сне. Однако, пусть и незнакомые, но по
внешним признакам Лиза постепенно запоминала каждое
растение.
- Макин, Зайд… - прошептал Ориан.
Две фигуры без звука нырнули под решётки забора и пропали в
высокой траве.
Оставшиеся без слов поняли, что мальчишки побежали разведывать
дальнейшую дорогу. Лиза сначала ждала их, а потом сообразила
спросить, пока время есть:
- Ориан, а когда заболел твой брат?
- Не знаю. – Мальчишка помолчал, не спуская глаз с забора, а
потом добавил: - За три дня до того, как нас выбросили, в дом
приехала моя тётя – рейна Атала. Она ухаживала, пока могла, за
моими родителями. А вечером, когда пыль бури, перебросившей нас
сюда, улеглась, во дворе дома мы нашли рейна Дирка.