- Надо рассказать тёте Маше, - прошептала Лиза.
Брат с каким-то превосходством посмотрел на неё и скривился.
- А она опять скажет – простодыра! – припечатал он беспощадно. А
когда сестра начала часто дышать, когда он увидел её глаза, убавил
тон: - Лизка, не дури. Скажешь ей завтра, когда она трезвая будет.
А сейчас наорёт. А то не знаешь… Ну, пошли к Вовке.
И первым стал пробираться к двери, волоча по полу ноги, чтобы
распинать в стороны упавшие вещи. Остановился только раз. Через
плечо заметил, как сестра отвернулась. Услышал короткий звук.
Сообразил, что она застегнула на джинсах «молнию», и его
передёрнуло от запоздалого страха. Раньше-то только злость
чувствовал. Уже на ходу она оправила блузку и поспешила за ним,
осторожно ступая между предметами на полу.
Когда они спустились на одну лестницу, на площадке между этажами
нашли Вовку. Он лежал и вяло шлёпал ладонью по полу – кажется,
потерял направление, в котором надо ползти. Ничего удивительного –
лицо-то залито кровью, которую он ещё и страшно размазал: видимо,
пытался прочистить глаза. Сергей попробовал прочувствовать его
боль. Да, больно. Но сочувствия не было. За что боролся, на то и
напоролся – как папа говорил.
Лиза стояла на последней ступеньке лестницы и не решалась
подойти.
- Лиз! – жёстко напомнил он. – Помрёт же.
Они ухватили тяжёлое тело за подмышки, чуть приподняли и
потащили, безжалостно спуская по лестнице и слушая стук его ботинок
по ступеням. Сергей сопел, но пока его успокаивало, что Лизе
придётся останавливать кровь только на голове и на спине Вовки. Ну
и на руках тоже. Переживёт! В смысле, Вовка переживёт.
Когда они втащили его, ничего не соображающего, в квартиру тёти
Оли и подняли на диван, сестра прошептала:
- А что будем делать, когда он в себя придёт? Он же сразу всё
расскажет всем!
- Лизка, ты себя послушай, - посоветовал Серый, внезапно
чувствуя себя старым и умным уголовником из киношных детективов. –
О чём ты говоришь? Ну, очнётся он. И что скажет? Пошёл к тебе звать
тебя на поминки, что ли? Ну, хорошо. И вдруг на него вещи полетели?
Да ему тётя Маша первой скажет – харе жрать спиртомицин, алкаш! Она
ему, знаешь, что скажет? Нажрался, небось, на поминках до зелёных
чёртиков, пошёл в уборную отлить, да и свалился на мусорке. Вот что
она ему скажет! У нас же свалка теперь – ямина огромная, а в ней
чего только нет! Так что давай быстрей его отмывай и все проколы
залепляй ватой. А я с пола в подъезде начну, чтобы на лестнице тоже
ничего не было.