— Что донесу
до какого-то Великого мастера известие от какого-то Али Островида, о приходе в
мир Разрушителя.
Подоспевший к
этим словам Лукаш только охнул.
— Да, Игорь,
видно и впрямь не простая тебе дорога стелиться... — цыкнул зубом дед Мышата. —
Потому, возможно, вся твоя предыдущая жизнь и забылась, что с этого дня она уже
не имеет никакого значения. И я очень надеюсь, что занесло тебя сюда лишь
затем, чтобы принять эстафету от атамана Вернигора. Иначе, нам с внуком было бы
гораздо лучше давно придушить тебя ночью, сонного.
Мельник
немного помолчал, давая прочувствовать серьезность сказанных им слов, а потом
угрюмо спросил.
— Кстати, что
означает поклясться собственным именем, ты помнишь?
Я только
головой помотал.
— Еще лучше.
Атаман сказал, что все, что его, теперь твое?
— Да.
— Братом
называл?
— Называл.
— Что ж,
ритуал соблюден до мелочей и Перун Громовержец тому свидетель. Умирая, атаман
Вернигор призвал на тебя древнее заклятье. И если до срока не успеть исполнить
обещанное… — мельник что-то забормотал себе под усы. — Ага, … да. Ну, вообще-то
времени еще достаточно. До праздника Макового зерна уж точно…
— Деда, —
взмолился я, — объясни ты толком.
— Все просто
и неизбежно как восход и закат, мил человек, — произнес мельник. — Атаман
Вернигор передал тебе свою честь, имущество и незавершенное дело. Поэтому, если
не хочешь навлечь немилость всех ныне здравствующих Богов, а возможно и самого
Создателя, обещание придется исполнить.
— Я же не
предполагал ничего такого! — воскликнул я. — Он меня обманул!
— Нет, с его
стороны все было честно, — не согласился дед Мышата. — Атаман не мог знать, что
ты несмышлен в житейских делах. С дитем он по-другому разговаривал бы…
— И что же
теперь делать?
— А что ты
собирался делать, когда клялся? — поинтересовался старик. — Только не говори,
что сразу решил обмануть Вернигора. Все равно не поверю. Небось, обрадовался,
что нашлась причина убраться отсюда? Вам молодым все неймется, не сидится на
месте. Впрочем, оно и не удивительно… — продолжал ворчливо, скорее разговаривая
сам с собой, нежели с парнями. — Понимание, что нет ничего в этом мире важнее
покоя, приходит с мудростью. А та, в свою очередь — вместе с прожитыми годами…
Хотя, — задумчиво потеребил старик бороду. — Довольно часто годы приходят сами…