— Не зря,
значит, говаривали, что не суждено лихому атаману ни от клинка, ни от стрелы
погибнуть! — забормотал старик. — Вона, какая судьба поджидала разбойника…
Змий?! — переспросил удивленно, когда осознал услышанное. — Да ну, глупость.
Бредил, наверное…
— Мне почем
знать? — Я все еще не остыл от нелепого обвинения. — Говорю ж, нашел умирающим,
а когда он дух испустил, тело решил сюда принести. Не бросать же в лесу? А
перед смертью атаман просил похоронить по степному обычаю. Извини, деда, я не
совсем понял, кто он такой?
— Один из
атаманов степной вольницы. Это тебе что-то напоминает?
— Наоборот.
Ни одно слово не знакомо. Может, расскажешь?
— Не сейчас,
— отмахнулся тот. — Извини, Игорь, коротко не получиться… Позже вернемся к
этому разговору. А зачем ты покойника на руках нес? Не мог на коня навьючить?
Кстати, где ты его оставил? Сейчас Лукаша пошлю. Сгодиться животина в
хозяйстве… Или — продадим. У харцызов знатные кони, дорого ценятся… Уверен, не
меньше малого дуката сторговать удастся.
— Не было
коня.
— Ускакал?
— Вообще не
было. Может, когда атаман о Змее говорил, то имел в виду, что его конь с такой
кличкой сбросил? — предположил я неуверенно и по выражению лица мельника понял,
что сморозил откровенную глупость.
— Даже если б
я сразу не поверил в потерю памяти, то теперь перестал бы сомневаться. Во всем
мире, от Студеного моря и до Закатных земель, нет более умелых наездников, чем
харцызы. Для них конь важнее, чем ноги для обычного человека. Иначе в Вольной
Степи не выжить. Проще предположить, что атаман и в самом деле летел на Змее,
чем поверить, что его могла сбросить лошадь. Ну, да ладно… Солнце поднимется
выше, сам на следы взгляну. Значит, жил еще, говоришь, когда ты его нашел? А
что сказал?
— Просил меня
поклясться своим именем, что передам…
— Надеюсь, ты
не сделал такой глупости? — поспешно перебил меня Мышата.
— Он очень
просил... — я уже не был так уверен в том, что совершил добрый поступок. — Я не
смог отказать умирающему...
Дед Мышата
помолчал немного, неодобрительно покачивая головой и что-то бормоча себе под
нос, а потом хмыкнул:
— Мудры были
жившие до нас. Судьбу и в самом деле по обочине не обойдешь, а каждое доброе
дело должно быть наказуемо. Остается верить, что Создателю, в его замыслах
нужен только ты, а не немощный старый мельник… Повтори-ка, в чем атаману
поклялся?