Но, похоже, мы с подругами мало
выпили за мою удачу!
— Да-а… — прошелестел горький ответ
Василисы. — Сказок в жизни не бывает. Тогда я еще не знала, что на
Игае все предопределено: боги и магия вершат чужие судьбы. Нет
выбора! Ты обречен с самого рождения!
— Почти как у нас, на Земле, —
каркнула я устало.
— Глупая, ты даже не представляешь,
как ошибаешься. У вас нет магии, нет ее связующих нитей, нет
предопределения, вы свободны. Неважно, в какой семье ты родился,
когда нет магии, а значит — изначально вы равны. Трудись и
чего-нибудь добьешься. Не нужны целители, ведь есть медицина,
технологии, наука. Даже без дара целителя я могу стать врачом,
спасать жизни, помогать людям, животным, всему миру. Вы абсолютно
свободны, только пожелай — и любой путь откроется перед тобой, если
ты готов вступить на него и работать…
От волнения и восторженной
запальчивости, с которой «бывшая эльфийка» говорила про Землю ее
накрыл кашель, мучительный, от которого ее изувеченное тело
содрогалось несколько минут. Даже смотреть на нее было больно, ведь
и сама корчусь в ненамного лучшем состоянии. Наконец, спустя минут
десять, я услышала, хотя, скорее, вновь ощутила «сквозняк», который
продолжил грустную сказку:
— В той, первой жизни, с которой все
началось, мне только исполнилась сотня. Для эльфов — юность, в это
время не ищут любви навек, лишь мечтают обрести в будущем, далеком
будущем. А я обрела суженого, которому должна подарить потомство.
На Игае есть такие малочисленные расы, где все мальчики рождаются с
темным даром. В них так много Тьмы, что, только смешавшись со
Светом, можно получить потомство. И уровень магического дара должен
хоть немного совпадать. Представь мой ужас, когда темный объявил
меня суженой. Боги тщательно следят за соблюдением равновесия, а
магия сама тянется к своей идеальной паре. Мой свет оказался
идеальной парой чужой тьме. Когда это подтвердилось, мне захотелось
умереть.
— Твой избранник такой жуткий? Тоже
садист? — шепнула я, неожиданно проникаясь этой невероятной
историей, возможно, бредом сумасшедшей, но почему-то было жаль ту
эльфийку, обманутую в мечтах.
Василиса помолчала, рвано, со стоном
вздохнула и продолжила:
— Какая разница, как он выглядит и
как себя ведет, главное — у него внутри. Он темный — этим все
сказано. Мои предки тысячелетиями презирали темных, приумножали
Свет. О подобных союзах с темными я лишь слышала и всегда это
считалось чем-то страшным, омерзительным. А мой суженый… Внутри у
него не просто тьма, а самый беспросветный мрак.