Закрыв Нильсу рот, от чего он тут же
проснулся, знаками предложила помолчать и разбудить Эттель. В его
глазах удивление и напряжение сменились пониманием и готовностью к
действиям. Узнав меня за три месяца очень хорошо и понимая, что
просто так я бы себя не вела, Нильс быстро встал и разбудил Эттель
таким же образом как и я его. Она только успела протереть глаза со
сна и свесить ноги с кровати, как в нашу убогую спальню-барак
скользнули две тени и замерли, молча уставившись на нас. Я стояла к
ним ближе всех и, тоже затаив дыхание, рассматривала их.
Ближайший ко мне мужчина, которого я
увидела первым выходящим из воды, поразил слишком, по моим
трусливым меркам, высоким ростом, мощным торсом и длинными сильными
ногами, туго обтянутыми черным гидрокостюмом. Но главное - это его
лицо, сейчас, когда он снял капюшон, особенно выделялся большой
орлиный нос, скорее придающий ему хищности, чем портящий общий вид.
Глубокие блестящие в свете тусклой лампочки зеленые глаза, глядящие
на нас с холодным интересом и полные, но при этом жестко поджатые
губы. Смуглая синеватая от проглядывающей щетины кожа и черные как
вороново крыло, блестящие короткие волосы выдавали в нем европейца
с французскими корнями. Мужчина, стоящий за ним, с таким же мощным
телом, но отличался более светлой кожей, римским профилем и
ледяными голубыми глазами, в которых не отражалась ни одна
эмоция.
Но ни сильное чувство опасности,
исходящее от них, ни внушительные габариты или холод в глазах
испугали меня. Даже не то как они молча рассматривали нас, словно
добычу оценивая. Меня до дрожи в коленях, до холодной мерзкой
потной струйки вдоль позвоночника, до ледяного комка в груди
напугал их мускусный тяжелый аромат зверя, сидящего в каждом из
них. Передо мной стояли двое оборотней, а скорее всего таковыми
являются все шестеро, вынырнувших из воды. В груди вспыхнула боль,
и я вспомнила, что надо дышать. Сделав судорожный вдох, с трудом
пропихивая воздух по сведенному от страха горлу, я на автомате, не
думая, вырвала крышку из пробирки и, не отрываясь глядя на веров,
методично поливала себя составом «антизапах». Передо мной стоят
сильные опытные воины, и нюх у них развит не в пример лучше, чем у
многих из нашего вида.
Заметив, как в недоумении и легком
любопытстве поднялись брови у оборотней, я резким движением вылила
на себя остатки и, уронив пробирку из ослабевших рук, замерла под
их пристальным изучающим взглядом, сцепив зубы, чтобы не заорать,
ударившись в панику. Молчание прервал Нильс, подошедший сзади и
положивший руку мне на плечо, успокаивая.