От преследователей мы ушли довольно
легко и быстро. Сделав круг, вернулись к реке, где к моему великому
облегчению и стыду лежала наша сложенная одежда. Искоса взглянув на
него, заметила усмехающуюся наглую морду, которая с большим
интересом и жадным любопытством следила за мной. Я села возле кучи
своих вещей и ответила ему недовольным взглядом, заставив его
насмешливо рыкнуть и, тут же перекинувшись, сесть на камнях лицом
ко мне. У меня перехватило дыхание, и челюсть со свистом
устремилась к земле, а глаза — наружу. Его полностью обнаженное
тело поразило силой и мощью, под гладкой смуглой кожей от малейшего
движения играли мускулы. От него исходила такая мощная аура
мужественности и властности, что я всем телом ощущала его
доминирование над собой. Согнув одну ногу в колене, а вторую —
подогнув под себя, он, не смущаясь и не прячась, демонстрировал мне
свое достоинство и, судя по размерам, еще и гордость. Одной рукой
опираясь о колено, вторую положив на бедро, чуть ссутулившись,
сидел и смотрел прямо на меня с молчаливым удовлетворением. Отметив
искреннее восхищение своей особой и слюни, текущие с моих клыков на
плоские нагретые солнцем камни, усмехаясь уже человеческими губами,
протянул руку и взял свои штаны. Тут же выяснилось — трусы он не
носил. Надев сначала штаны, а потом носки с ботинками, снова
уставился на меня, не торопясь надевать майку.
Тяжко вздохнув, загнала волчицу
внутрь себя и обернулась человеком. Прикрываясь ладонями, не смотря
на произошедшее спаривание, я испытывала сильное смущение, поэтому
начала торопливо одеваться. Рене скользнул ко мне и присел рядом,
осторожно отводя прижатые к груди руки с майкой. Потом, на
мгновение оторвавшись от меня, осмотрел территорию вокруг и, чутко
прислушавшись, резко прильнул к моим губам. Целовал так глубоко
горячо и вместе с тем нежно, что я снова забылась в его руках,
которые начали заново знакомиться с моим телом, только уже с
человеческим. Оторвавшись от моих губ, забрал майку и хрипло
сказал, дыша в ухо, от чего по телу прошлась волна дрожи.
— Пусть тело отдохнет от одежды, а
мои глаза насладятся твоей прекрасной грудью. Пошли, единственная
моя, нам надо добраться до зоны эвакуации, а пока будем ждать,
поговорим.
Идти раздетой по пояс, было необычно
и откровенно неловко, я очень стеснялась, но майка у него в руках
и, судя по его шаловливому страстному взгляду, вряд ли получу ее,
пока сам не отдаст. А вот желание поговорить меня насторожило и
взволновало. Его ладонь коснулась чувствительных вершинок моей
груди, заставляя ее отяжелеть, а меня остановиться и замереть. Зато
в его груди снова родился довольный рык самца-собственника.
Приласкав меня таким образом, подхватил на руки, прижимая к голой
груди. От этого тесного контакта у меня снова задрожало и запылало
внизу живота. Обхватив его за шею двумя руками, зарылась в коротких
черных волосах на затылке, наслаждаясь их мягкостью и
шелковистостью. Его грудь тоже покрывала короткая растительность,
но проведя по ней ладонью, удивилась и ее мягкости. В ответ на эту
невольную любопытную ласку, он лизнул меня в шею, от чего у меня
тут же снова напряглась грудь. Так мы и шли оставшуюся пару
километров, понемножку изучая и в тоже время лаская друг друга. Мы
оказались на краю довольно обширной поляны, и я догадалась, что
именно это и есть место, откуда нас заберут. Оставшись среди
деревьев, Рене прислонился к одному из них спиной, присаживаясь в
его корнях, а меня усадил так, чтобы я опиралась спиной о его
обнаженную грудь, находясь между ног. Он буквально окутал своим
телом и, не смотря на жару и духоту мне было приятно ощущать его.
На джунгли ложились сумерки, и Рене сказал, что вертолет прилетит
лишь через пару часов в полной темноте. Сам же, положив майку на
траву, снял с меня кеды и носки, и потянулся к поясу штанов. Я
схватила его руку, прижав ее к животу и хрипло спросила: