Задрав голову, посмотрела ему в лицо.
Сумерки сгустились, но все равно было заметно, как горят диким
огнем его зеленые глаза. Все так же сидя у него на коленях, надела
штаны и майку, и кеды, на всякий случай. Потом подумала, привстала
и лукаво улыбаясь, в отместку предложила натянуть штаны и на него.
Рене же только усмехнулся и, не удержавшись, с трепетом, коснулся
метки на моей шее возле ключицы. Погладив след от укуса, который
теперь навсегда останется на мне, ведь я уверена, он тщательно
будет следить за его обновлением, быстро небрежно натянул штаны. И
сразу же вернул меня скорее всего на уже законное место. Точнее,
обязательное место! Как только я вновь устроилась на нем, спросил,
зарываясь ладонью в моих волосах, заставляя при этом чуть ли не
урчать.
— Расскажи мне о себе.
— А может ты первый?
— Не волнуйся, обо мне ты узнаешь все
в подробностях. Причем очень скоро!
Я пожала плечами, а потом тяжело
вздохнула, чувствуя неуверенность и страх. Мало ли что произойдет
после моего рассказа.
— Мое настоящее имя Илана Стоун! Я
родилась и выросла в Калифорнии, в маленьком городке Доунсе. Мы с
мамой и папой жили в стае Дурси. У нашего вожака был сын Итан.
Когда мне исполнилось пятнадцать и я первый раз обернулась, он
начал меня преследовать. И никто кроме моих мамы и папы не осаживал
его, когда он ко мне приставал. Все боялись его отца и мать, хотя
ему самому к тому времени уже сорок лет стукнуло. Когда мне
исполнилось шестнадцать, по правилам нашей стаи я участвовала в
своем первом пробеге вместе со стаей. Итан выследил меня и... Он...
Он изнасиловал меня. Моя мама нашла нас, когда он уже поставил на
мне свою метку, хотя и не являлся моей истинной парой. Она в ярости
оторвала его дурную голову, но потом появились остальные вместе с
вожаком. Вульф Дурси как только увидел тело Итана, кинулся на нас с
мамой. Папа помешал, но так получилось... Папа был слабым вером,
поэтому... Сначала погибла мама, а потом и папа. А мне удалось
сбежать. Я примкнула к цирку и год таскалась с ним, живя в клетке
как животное. Почти потеряла себя, но однажды увидела Лизи Барнс,
самку из нашей стаи. Мама с ней часто общалась, и я помнила ее
телефон. Я позвонила ей и поинтересовалась делами в стае. Она
сказала, что меня ищут и объявили большую награду за поимку. А еще
она сказала, что Вульф поклялся именем сына, что лично сдерет с
меня шкуру, как только меня вернут в стаю. Прошло четырнадцать лет
с того звонка, но ты сам знаешь, что для мести и для памяти вера
это ничто! И я так боюсь, что найдут, вернут и сдерут, ты не
представляешь.