Короче, было весело, мне, но
обстановка накалялась, и мне как и Рене было понятно - пора бы уже
и домой ехать. В доме, где есть свободная самка и оборотень, для
которого она является истинной, но без метки на шее, другим верам
не место. Потому что я уже кишками чувствую, что скоро Ник не
выдержит и начнется драка, вон уже старается даже дышать через раз,
чтобы не рычать в полный голос и впивается когтями в белую
поверхность стола, разрывая полотно скатерти. В итоге, наш завтрак
быстро подошел к концу, и все Морруа, откланявшись, отправились
домой. Причем Ника вместе с Ирисс, закрыли в комнате наедине, по
приказу Рэнульфа и при поддержке Трейса и Брайса, потому как
оказалось нервы у Ника тоже не железные, чтобы еще хоть пару минут
выдержать других самцов рядом с его девочкой. И мне было его
искренне жаль, Нику придется терпеть еще пару лет, прежде чем его
совесть позволит ему удовлетворить все свои инстинкты с Ирисс.
Уже перед самым отлетом я подошла к
Рэнульфу, явно испытывая нервы Рене, и попросила присмотреть за
Эммой Дурси и ее дочерью Кендис. Я полностью изменила мнение о ней
в лучшую сторону, после ее действий в отношении меня и после
разговора с Менди, которая была знакома с ней и которая искренне
жалела. Менди сказала, что Эмма любила Вульфа, но с каждым прожитым
годом любовь к безумцу умирала, а ее жизнь превращалась в личный
ад. По большому счету Морруа освободили ее от тюрьмы, в которой она
была заключена по собственному желанию и прихоти ее пары Вульфа
Дурси. И теперь Эмма полностью посвятит свою жизнь дочери
Кендис.
Во Францию мы возвращались снова
через Нью-Йорк, где нас ждал личный самолет клана Морруа.
Переночевав в уже полюбившемся мне отеле и забрав вещи, мы вылетели
в Париж. Там нас уже заждались Глава и его супруга, а так же правая
рука Тьерри — Жак и его подруга Мариза, которым не терпелось
познакомиться со мной.
Глава 11
Утомительный перелет прошел спокойно,
потому что большую его часть я проспала, окутанная теплом рук Рене,
иногда сквозь неглубокий сон слушая размеренный, а временами
веселый разговор наших спутников. Меня умиляло, что десять мужиков
старались как можно тише разговаривать, чтобы меня не беспокоить. А
уж если кто забывался, и громкий гогот оглашал салон самолета, то
другие цыканьем или шипением напоминали друзьям обо мне. Впервые за
многие годы я чувствовала себя в безопасности в окружении дружной
семьи. Они не вели себя как члены группы наемников, эти мужчины
искренне считали себя семьей, и меня с радостью включили в их
число.