Погладила его грудь, зарываясь в
черные волоски, а потом шаловливо проследила ладошкой черную
дорожку, спускающуюся к главному достоянию и гордости Рене. Когда
мой взгляд достиг конца дорожки, то натолкнулся на эту самую
гордость, уже твердую как сталь и подрагивающую от нетерпения,
чтобы к ней прикоснулись. Я была не против, удовлетворить гордость
Рене своей ладошкой, а заодно попробовать на вкус и ртом.
Я думаю, все оборотни Макгрантов и
Морруа слышали, как высоко оценил мои старания угодить его гордости
Рене, рыча и завывая на всю округу. Ур-р-р-р, я прямо собой
горжусь! Заставить извиваться под собой семисотлетнего вера и выть
от наслаждения, это надо постараться. Учитывая тот факт, что у меня
это был первый опыт. Рене сказал, что если я еще немного подучусь,
то у него не выдержит сердце, вызвав у меня довольную улыбку, а у
него блеск в зеленых бесовских глазах.
На завтрак нас встречали кто хмурыми
не выспавшимися лицами, а кто — понимающими и любопытными.
Переплетя пальцы, мы держались за руки и сели за большой стол,
накрытый для завтрака. Рэнульф с Менди насмешливо смотрели на нас.
Николас, сильно напряженный и не скрывающий свою антипатию ко всем
оборотням-мужчинам, сидящим за столом, сверлил всех взглядом,
властно положив руку на плечи тесно сидящей рядом с ним Ирис.
Девушка с горячим любопытством рассматривала всех мужчин, но тем не
менее, жалась к своему жениху. Причем, как я заметила, в ее взгляде
на других мужчин не было ни флирта, ни женского интереса к
великолепным самцам, которыми являются все без исключения наемники
Морруа, одно невинное любопытство. Но вот когда она смотрела или
даже просто мельком бросала взгляд на Николаса, в ее глазах
буквально зажигались звезды.
Пока завтракала, наблюдала и за
нашими мужчинами. Этьен сидел, мрачно уставившись в тарелку и, пару
раз поймав его отсутствующий взгляд, увидела в нем тоску и
затаенную печаль. Поль словно посторонний бесстрастный наблюдатель
переводил взгляд холодных голубых глаз с одного на другого
сотрапезника. Рене усиленно поглощал пищу сам и все время заставлял
есть меня. «Бедняга» так хорошо этой ночью потрудился, что
торопится пополнить запасы сил. Рэнульф никак не мог налюбоваться
Менди, причем взаимно. Ник все сильнее нервничал и уже изредка
начал порыкивать, замечая горячие провокационные взгляды Тинси и
Арно, бросаемые ими на Ирисс, и все крепче прижимал ее к своему
телу. Жакру с Жаном молча уничтожали завтрак и по сторонам не
смотрели. Джинкс пытался вместе с золотоволосым крупногабаритным
херувимчиком Карлом и шкафоподобными Трейсом и Брайсом вести
непринужденную светскую беседу.