Лишь однажды Влад позволил себе
посетить тогда уже Ленинград — прощупывал почву для возвращения
свой маленькой семьи в клан, чтобы вновь обрести положение и
защиту. К сожалению, ему опять пришлось убегать из старого города,
спасая голову, оставляя за собой раненных охотников. Как обмолвился
дед, Мирослав не успокоился и не забыл, а по-прежнему горит
желанием вернуть свою женщину. Ему показалось, тот стал еще более
одержимым.
Кроме того, влиятельного жестокого
Серого знают многие вервольфы или веры, как нас называют люди.
Из-за тайной вековой охоты на нашу семью Василику могли узнать
всюду. Оборотни не люди — пластическую операцию не сделаешь, чтобы
изменить лицо или фигуру. После трансформации мы словно замираем во
времени. И пока Мирослав ищет Василику — ее только тайга укроет. А
с бабушкой и мы с Анфисой в прятки с судьбой играем — природа
знатно распорядилась. Сложно даже представить, что будет, если
спустя годы Мирослав не одну Василику найдет, а с юными
копиями.
И если у моей бабушки есть дедушка:
любимый, дорогой, единственный, и, по большому счету, все в
порядке, то мы с Аней оказались заложницами чужой вседозволенности.
Мести. Жажды крови! Боимся высунуть нос из сибирской глухомани, где
на сотню верст вокруг нет ни одного вера.
В соседнем городе Влад обнаружил
малочисленный и закрытый клан оборотней. Сближаться с ними мы не
стремились и не пытались, но и встретиться не боялись. Дед сложа
руки не сидел и мириться со своим положением не хотел. Он
готовился! Чем старше оборотень, тем сильнее и неуязвимее
становится. За столетие Влад заматерел, превратившись из юнца в
сильного крепкого «волчару». Хитрого, коварного, расчетливого.
Заводил связи среди людей в небольших городках, подобных Усть-Лиму,
среди богатых туристов и охотников, что приезжали сюда и
пользовались его услугами в тайге. На приисках и в криминальном
мире. Использовал любые возможности и ниточки завязывал на себя,
надеясь в скором времени вернуть себе, а значит и любимой,
«свободу» и безопасность.
В последнее время разговоры о нашем
будущем поднимаются все чаще. Влад с Василикой слишком радеют о
нас, мечтают о счастье для своей дочери и внучки. И конечно боятся
потерять или накликать очередную беду. Тем более, беда уже постигла
мою маму…
Анфиса с тяжелым вздохом встала,
принесла расческу и вопросительно приподняла бровь, глядя на
меня.