Этьен подобрался, я плохо видела его
лицо, но возникшее напряжение чувствовалось вполне отчетливо. Еще
больше удивило, раздавшееся над ухом глухое, гортанное, злобное
рычание. Так волк предупреждает нарушившего границу, что еще шаг —
и тому конец.
Но второй вер не обратил на своего
спутника ни малейшего внимания. Его занимала исключительно
Анфиса:
— Прости, сладкая, моя. Я не знаю
почему, но ее лицо... оно словно из снов. Образ какой-то
знакомый... родной. Я пытался вспомнить...
— А-а-а, лицо, значит, из снов.
Ладно, тогда прощаю, — хихикнула тетушка.
Я тоже хмыкнула, мысленно
согласившись с ней. Лицо у нас одно на троих, и как только
«спасенные» увидят нас белым днем, тоже повеселятся. Поль перестал
рычать, быстро успокоившись, но слушал слишком внимательно.
Оказалось, не нас:
— Уходим. Быстро. Сюда идет охрана.