Виконт цепким взглядом обводит наш эскорт. Как будто не знает его
численности.
Вообще-то предложение заманчивое. У виконта Езерского «под ружьем»
полтора десятка легкой кавалерии, дюжина арбалетчиков и десятка три милиции.
Они же «ополченцы» или иррегулярная пехота. Вооружение самое различное, от
мечей и копий до банальных вил или кос, торчком набитых на рукояти. То же и с
доспехами. Один в полукирасе, другой в кольчуге, третий в стеганой куртке, а
четвертый — щеголяет в кожаной безрукавке, демонстрируя литые бицепсы и
трицепсы. К слову, — у этого в руках молот. Так что вопрос о гражданской
профессии отпадает сразу.
А у меня только десяток амазонок-лучниц и семеро мечников, которых
Гастингс отрядил проводить меня до замка Шадов. (Добровольцы, желающие
повоевать на стороне короля Эдуарда отправились в Буругундию напрямик). Есть
еще и «неотлучная» шестерка телохранительниц, но эти, по обыкновению на глаза
не показываются. Из всей руки только Третья за спиной маячит. Или Шестая… Не в
том смысле, что я их не различаю, — просто девчонки периодически меняются. По
какой-то замысловатой и лишь им понятной схеме. В общем, если «толкаться» один
на один, то качество на моей стороне, а вот если виконт выберет бугурт, — в
котором воины буду вооружены только тупым оружием, — то ту еще бабка на двое
ворожила. Могут и задавить количеством.
— Состязание? — сосед призадумался.
С одной стороны — заманчиво. Сразу продемонстрировать свои силы, и
таким образом дать понять, что с ним лучше не связываться. Слава то впереди
меня бежит. Не успел на отцовский трон усесться, а уже вотчины барона Ренделя и
графа Шамова к своим владениям присоединил. А теперь сюда заявился. Явно ж не
природой любоваться.
С другой — чревато. Ведь если проиграть в шутейной схватке, причем,
выставив против мое «разведывательного» отряда все силы, то не решит ли мое
высочество, что виконт противник слабый и брать его надо с ходу, не давая
времени на подготовку. Где гарантия, что мои мечники в последний момент не
повернут мечи и не уложат на месте весь цвет войск Езерского? А потом лучницы
не выбьют остальных, как на перепелиной охоте?
Слово дворянина, конечно, имеет вес. Но это, если останется кому
подтвердить, что бой был шутейный. Из покойников свидетели неважные, молчаливые.
И историю, как водится, напишет победитель.