— Как-то слишком быстро. Да и Серебробородый никаких известий не
присылал. Неужто «Черные щиты» проморгали сбор войск? Не похоже это на капитана
Залиту и его парней. Ты ничего не путаешь, Мэтью? Давид Наумович иной раз так
витиевато изъясняется, что не сразу и поймешь.
Вместо ответа Прудик в который раз схватил со стола кубок, но в этот
раз тот оказался пустым. И маг как-то суетливо задергался, шаря руками по
столу, словно не знал за что хвататься, а потом сморщился и оглушительно
чихнул. Шмыгнул носом, вытирая заслезившиеся глаза рукавом куртки и снова
чихнул. И в этот момент его фигура на короткое мгновение потеряла четкость.
Словно на облик моего друга наложился еще один, другого человека. Если б я
смотрел в сторону, то ничего бы не заметил, но удача меня не подвела.
Доверяя интуиции больше чем разуму, я метнулся к «Прудику», одновременно
выдергивая меч. Разящему ничего объяснять не понадобилось. Едва покинув ножны,
он тут же продолжил движение, пытаясь дотянуться острием до горла мага.
Увы… Раздался звук, словно меч наткнулся на железо, и клинок бессильно
скользнул вниз, так и не достигнув цели.
— Догадался, гаденыш! Ну, да тебе это не сильно поможет!
Вместо моего друга в трапезной стоял неизвестный мне мужчина средних
лет. Сухощавый, выше среднего роста, закутанный в черный бурнус, капюшон
которого был надвинут так низко, что разглядеть удавалось только крючковатый
нос и тонкогубый рот, искривленный насмешливой ухмылкой.
— Апчхи!
Незнакомец шмыгнул носом и зло ощерился.
— Ну, все… Конец вашему проклятому роду.
Он протянул руку в мою сторону, и я почувствовал, как мозг словно
тисками сжали. Больно.
— Слушай и повинуйся!
Давление сделалось невыносимым. Казалось, вот-вот кровь брызнет из глаз
и ушей.
— Не сопротивляйся! Бесполезно. Ты сделаешь, что я велю. А потом тебя
казнят… Ха-ха-ха. И весь ваш род будет опозорен. Ха-ха-ха… Убей короля!
Приказ набатом отдавался в ушах и требовал подчинения. Понимание, что
боль утихнет, как только я выполню приказ, появилась сама собой. Словно я
всегда это знал. Надо только поднять меч и обрушить его на голову Эдуарда XII.
— Апчхи!
Давление стало слабее. И я смог собраться.
— Хрен тебе…
Губы не хотели повиноваться, язык едва ворочался, но смысл сказанного
все же можно было понять.