Умнее
было бы электричкой — просторнее, больше воздуха. Но одна лишь мысль о паре лишних
часов пути, после двух суток переездов, перелетов и опять переездов, вызывала тошноту.
Ну, а жарой и духотой, после раскаленной брони «бахчи» нас не напугаешь. Кто знает,
о чем я, тот понимает.
Решено
— сделано.
Деньги
были. Поэтому на автовокзал я лихо подкатил на такси. Мелькнула даже шалая мысль:
«а не подрядить ли извозчика прямо в деревню?» Но не прошла, как не конструктивная.
Незабвенный Винни-Пух, помниться, предупреждал, что деньги это очень странный предмет
— если они есть, то их сразу нет. Нечего сорить зря, не фантики чай…
И
все же мой нетрадиционный выезд на привокзальную площадь не остался незамеченным.
Не успел я рассчитаться с водителем и рюкзак за спину забросить, как возле меня
материализовалось нечто сильно ароматизированное, в волнах красно-черных юбок и
живой розой в вороненых волосах. Пышная молочно-белая грудь рвалась из корсетного
плена на свободу так яростно, что мне незамедлительно захотелось ей оказать в этом
всяческую посильную помощь. Экстремальных впечатлений хватило, чтоб я сбился с шага
и остановился. «На месте, стой. Раз, два!». В то время как мой взгляд так и не смог
определиться, перебегая с «раз» на «два» и обратно. Оба холма одновременно в поле
зрения не помещались.
—
Позолоти ручку, касатик, всю правду расскажу… И что было, и что будет, — перезвон
хрустальных бубенчиков сложился в доступные для понимания слова, заставив меня поднять
голову…
Если
все виденное прежде принадлежало роскошной мечте любой нормальной особи мужескага
пола старше четырнадцати лет, то пара широко распахнутых, васильковых глаз взирала
на меня с такой наивностью и детской непосредственностью, что я вмиг ощутил себя
старым развратником и педофилом. Отказать девушке в какой-либо просьбе, глядя в
эти бездонные синие озера, не смог бы даже, окончательно потерявший вместе с носом
и нюх, сфинкс. Естественно я тоже протянул ей руку помощи, правда, ладонью вперед,
а не вверх…
Девушка
понимающе засмеялась, от чего белоснежные холмы пришли в равномерно-качательное
движение и освободили меня из плена ее глаз. Наваждение схлынуло, и я с удивлением
почувствовал, что даже взмок от переизбытка чувств. Вот это цыганка, куда там всяким
Азам и прочим Карменситам. Такую бы ухватить поперек талии и бегом к ближайшим зеленым
насаждениям.